[Так можно и всю жизнь на печи просидеть. В жизне столько возможностей! Все в наших руках - можно после себя столько всего оставить!

После нас в любом случае, что бы мы ни делали, куча всего останется. Такая большая вонючая куча

Не бывает? А между тем я привел тебе реальные примеры.
Бывает и еще как.

Так и "Отелло" и "Гамлета" можно назвать примитивными. Ну сюжет у них примитивный...измена и все такое...ЖутТь!

Тебя волнует только сюжет? Сочувствую. А тебя не интересуют эмоции героев, мотивация и поступки? И то, как все это преподнесено.

Почему, когда на фоне повальной деградации на почве симсонов возникает нормальное фэнтези с чистыми призывами к добру, надо тут же его обсирать???

Ну низзя же так чувствительно на все реагировать... Нервные клетки-то восстанавливаются плохо.
Симсоны - это игра Sims? Просто второй раз пишешь одно и то же, я начинаю теряться в догадках.
Где там добро? И призывы к нему? Мочим бяку-некроманта (или кто там главный супостат Воландеморт?), патамушта он плохой - это призывы к добру?

Подняться на уровни выше... А потом обсирать все, что другим кажется ниже.

Не обсирать, а воспринимать это как пройденный этап.

Так же как и Властелин колец, вселенная Роулинг проработана до мелочей по всем параметрам. Этого часто не достает некоторым нашим авторам.

Удивительно тактичный парень! Вроде и обосрал, но не сказал ничего конкретного! Браво!

Про "проработанность до мелочей" я не буду ничего говорить, поскольку для этого действительно нужно прочитать если не все, то хотя бы пару книг.
Только вот сдается мне, что проработать то, о чем пишет Роулинг, гораздо проще, чем придать законченность миру Толкиена, или вселенной Кристофера Раули в "Хрониках Базила Хвостолома", или произведениям того же Головачева вкупе с мирами Никитина и Лема.

Я бы не сказал, что Поттер для детей.

А я бы сказал
Но это, разумеется, не ставит табу на чтение книг взрослыми.

Многое дети не смогут понять.

Двухгодовалое дите, да, не моймет, не спорю. Что до более старших, то не понять там что-то довольно затруднительно. У меня двоюродный племянник шестилетний собирается в школу и перечитал почти все книги. И ни разу я не слышал от него каких-то непоняток.

Я тоже могу так же улавливать суть, а потом судить... Все намного сложнее.

Не нужно говорить про пятно краски, что это нечто большее, чем пятно краски. Не стоит искать великий смысл там, где его нет.

Люууудииии! Приивеееет! С Ноооовыым Гоооодоооом!
Я уже в стельку... Просто никакой...

Сооол! Я тебя умоляю! Вернись обратно! матроскин невыносим!!!

Sol Binar будет на дневниках и где-нить еще.

P.S. Кстати, о дневниках... Это был не сон, это я просто придумал

Нужно не губки поджимать, не скалиться и не обещать "никогда не забыть, не простить" и т.п., а делать вывдоы.

P.S. Кстати, есть люди, к которым мой пост выше не относится, и таковые имеются на этом форуме. Они и сами это знают.

Плин, богадельня какая-то, ей-богу...

Интересующимся, если таковые имеются: Настоящая женская дружба

На злобу дня...

Жара

...ЖАРА в Москве вначале была незаметна. То есть, конечно, еще как заметна, но кого же удивишь к июлю жарким днем. Потели, отдувались, обмахивались газетами, в горячих автобусах ловили сквознячок из окон, страдая в давке чужих жарких тел, и неприятное чувство прикосновения мирилось только, если притискивало к молодым женщинам, которые старались отодвинуть свои округлости не столько из нежелания и достоинства, но просто и так жарко.

"Ну и жара сегодня. -- Обещали днем тридцать два. -- Ф-фух, с ума сойти!" Хотя с ума, разумеется, никто не сходил. Дома отдыхали в трусах, дважды лазая под душ.

Так прошел день, и другой, и столбик термометра уперся в 33. Ветра не было, и в прокаленном воздухе стояли городские испарения. Одежда пропотевала и светлый ворот пачкался раньше, чем добирался от дома до работы.

Расторопная московская рысь сменялась неспешной южной перевалочкой: иначе
уже в прохладном помещении с тебя продолжал лить пот, сорочки и блузки
размокали, и узоры бюстгальтеров проявлялись на всеобщее обозрение --
откровенно не носившие их цирцеи сутулились, отлепляя тонкую ткань от груди, исключительно из соображений вентиляции.

По прогнозам жаре уже полагалось спасть, но к очередному полудню прогрев достиг 34. Это уже случалось в редкий год. Скандальный "Московский комсомолец" выдавал хронику сердечных приступов в транспорте и на улицах, и в метро врубили наконец полную вентиляцию, не работавшую из экономии энергии
лет пять. Ошалевшие граждане в гремящих вагонах наслаждались прохладными потоками.

Суббота выдала 35, и на пляжах было не протолкнуться. Песок жег ступни: перебегали, поухивая. В тени жались вплотную; энтузиасты загара обтекали на подстилки, переворачиваясь. Парная вода кишела.

Воскресные электрички были упрессованы, будто объявили срочную эвакуацию, тамбуры брались с боя. Москва ринулась вон, на природу, под кусты, на свои и чужие дачи; под каждым лопухом торчала голова, и в глазах маячило извещение: хочу холодного пива. Продажа пива и лимонада действительно перекрыла рекорды. Главным наслаждением манило глотнуть колющееся свежими пузырьками пойло из холодильника, фирмы сняли с телевидения рекламу прохладительных напитков: и так выпивали все, что течет. С каким-то даже мазохистским злорадством внимали:

-- Метеоцентр сообщает: сегодня в Москве был зафиксирован абсолютный рекорд температуры в этом столетии -- в отдельных районах столицы термометры показали +36,7°С. На ближайшие сутки ожидается сохранение этой необычной для наших широт жары, после чего она начнет спадать. Падение температуры будет сопровождаться ливневыми дождями и грозами.

Дышать стало трудно. Солнечная сторона улиц вымерла. Плывя в мареве по мягкому асфальту, прохожие бессознательно поводили отставленными руками, стремясь охладиться малейшим движением воздуха по телу. Июль плыл и плавился, и солнце ломило с белесых небес.

И долгожданные вечера не приносили облегчения и прохлады. Окатив водой полы, спали голыми поверх простынь, растворив окна, и утром вешали влажные постели на балконах, где уже жег руки ядовитый ультрафиолет.

Дождей не было, а поднялось до 38, и это уже запахло стихийным бедствием. Примечательно, что те, чьей жизни непосредственно жара не угрожала, не болело сердце и не подпирало давление, воспринимали происходящее не без любопытства и даже веселого довлетворения: ох да ни фига себе! ну-ну, и долго так будет? вот да.
Сердечникам было хуже. Под сиреной летала "скорая", и десяток свалившихся на улице с тепловым ударом увозился ежедневно.

Вентиляторы -- настольные, напольные, подвесные и карманные, с сектором автоповорота и без, простые и многорежимные -- стали обязательной деталью быта; вращение, жужжание, комнатный ветерок вошли в антураж этого лета. А явно заболевший паранойей градусник показал 39, и его приятель и подельник барометр мертво уперся в "великую сушь". -- Ниче-го себе лето!..

Полез спрос на автомобильные чехлы, и только белые, отражающие солнце.
Оставленная на припеке машина обжигала, сидение кусало сквозь одежду -- рвали с места, пусть скорей обдует. Богатые лепили автомобильные кондиционеры, что в странах жарких нормально или даже обязательно.

Кондиционер стал королем рынка электротоваров. Их ящики выставились в окна фирм, и теплая капель с фасадов кропила прохожих, оставляя неопрятные потеки на тротуарах.
На верхние этажи вода доходила только ночью. Набирали кастрюли и ведра для готовки, наполняли ванну -- сливать в унитаз, мыться из ковшика над раковиной.

В связи с повышенной пожароопасностью лесов были запрещены выезды на природу, станции и шоссе перекрыли млеющие пикеты ГАИ и ОМОНа. Зыбкий желтоватый смог тлел над столицей.

В этих тропических условиях первым прибег к маркизам (забытое слово "маркизет"!) Макдональдс. Жалюзи помогали мало и закрывали витрины -- над витринами простерлись, укрыв их тенью,навесы ткани. И спорые работяги на телескопических автовышках монтировали металлические дуги на солнечные фасады -- Тверская и весь центр расцветились, как флагами, пестрыми матерчатыми козырьками.

-- О черт, да когда ж это кончится... ф-фу, Сахара...

Появились объявления: "Прачечная временно закрыта по техническим причинам". "Баня временно не работает в связи с ремонтом водопровода".

-- Небывалая засуха поразила подмосковье. Пересыхание источников привело к обмелению многих водоемов. Уровень воды в Москва-реке понизился до отметки два и семь десятых метра ниже ординара.

При 40 реальную нехватку воды ощутили заводы. Зеркала очистных сооружений и отстойников опускались, оставляя на месте водной глади бурую вонючую тину, под иссушающим зноем превращающуюся в шершавую слоеную пленку.
Караванами поперли многотонные фуры с прицепами воду в пластиковых канистрах из Финляндии и Германии, канистры эти с голубыми наклейками продавались во всех магазинах и ларьках.

А градусник лез, и был создан наконец Городской штаб по борьбе со стихийным бедствием, который возглавил мэр Москвы Юрий Лужков. Жесткий график почасовой подачи воды в жилые кварталы. Советы в газетах: носить только светлое, двигаться медленно, не выходить на солнце, много пить, употреблять холодную пищу, и веселая семейка в телепередаче "Семейный час" деловито делилась опытом: ка-ак только дают воду -- муж быстро моет полы, жена шустро простирывает (не занашивать!) белье, дочь резво споласкивает (не жрать жирного в жару!) посуду -- двадцать минут, потом по очереди скачут в душ, семь минут на человека, вытираться уже в коридоре -- еще двадцать минут, и еще двадцать минут наполняется ванна на предстоящие сутки: час -- и все в порядке, все чисты и свежи.

Раньше плана и вообще вне плана вставали предприятия и конторы на коллективный отпуск. Все равно работать считай бросили. Устали. Ждали спада, дождя, прохлады.
И появились голубые автоцистерны-водовозки. Загремели ведра. Активисты из жильцов собирали деньги по графику: машина заказывалась по телефону, фирмы развернулись мигом, возили из Шексны и даже Свири, дороже и престижней была ладожская вода, но очереди на вызов росли, машин не хватало.

И вышла на улицу ветхая старушка с забытым в истории предметом -- довоенным солнечным зонтиком. Гениально -- идти и нести над собой тень! Цены прыгнули ажиотажно, крутнулась реклама, контейнеры бамбуковых зонтов с росписью по синтетическому шелку поволокли челноки из Китая.

-- Слушайте, это ж уже можно подохнуть! Что делается?! Ничего себе парниковый эффект пошел.

-- Ну, не надо драматизировать. Для Ташкента -- нормальная летняя температура. Здесь был не Ташкент, и при сорока трех градусах стали жухнуть газоны.

Ночами поливальные машины скупо обрызгивали только самый центр. Листва сворачивалась и шуршала сухим жестяным шорохом. Духота верхних этажей под крышами стала физически труднопереносимой. Городской штаб изучал опыт Юга и изыскивал меры: крыши прогонялись белой, солнцеотражающей, краской -- эффект! Любая белая краска вдруг стала (еще одно забытое слово) "дефицитом" -- граждане самосильно защищались от зноя. Не модой, но формой одежды сделались шорты. Модой было, напротив, не носить темных очков и настоятельно рекомендуемых головных уборов. Отдельная мода возникла у стриженых мальчиков в спортивных кабриолетах -- белые пробковые шлемы. Первыми на ночной график перешли рестораны -- те, что и были ночными, просто закрывались днем за ненадобностью. С одиннадцати до пяти дня прекратили работу магазины, наверстывая утром и вечером. И очень быстро привычным, потому что естественным, стало пересидеть самую дневную жару дома, отдохнуть, вздремнуть -- вошла в нормальный обиход сьеста. Замерла дневная жизнь -- зато закипела настоящая ночная: в сумерки выползал народ на улицы, витрины горели, машины неслись -- даже приятно и романтично, как отдых в Греции.

На сорока пяти все поняли окончательно, что дело круто не ладно. Ежедневно "Время" информировало о поисках учеными озоновой дыры и очередном климатическом проекте. Информация была деловито-бодрой, но причины феномена истолкованию не поддавались. В пожарах дома полыхали, как палатки. Пожарные в касках и брезенте валились в обмороки. Пеногонов не хватало, воды в гидроцентралях не было, телефонные переговоры об аварийном включении не могли не опаздывать. В качестве профилактических мер отключили газ; плакаты заклинали осмотрительно пользоваться электроприборами и тщательно гасить окурки. За окурок на сгоревшем газоне давали два года.

На сорока семи потек асфальт тротуаров и битум с крыш. Под кондиционером дышать можно было, но передвигаться днем по городу -- опасно: босоножки на пробковой подошве (иная обувь годилась плохо) вязли, а сорваться босиком -- это ожог, как от печки.

Опустели больницы. В дикой сауне палат выжить не мог и здоровый. Одних забрали родственники, другие забили холодильники моргов. Ночами экскаваторы еще рыли траншеи кладбищ. Стальные зубья ковша со звоном били в спекшуюся камнем глину. И перестал удивляться глаз трупам на раскаленных улицах, которые не успел подобрать ночной фургон. Газы бродили в их раздутых и с треском опадающих животах, кожа чернела под белым огнем, и к закату тело превращалось в сухую головешку, даже не издающую зловония.

Но и при пятидесяти город еще жил. По брусчатке старых переулков и песку обугленных аллей проскакивали автомобили, на асфальтовых перекрестках впечатывая глубокие черные колеи и швыряя шмотья из-под спаленных шин. Еще работали кондиционированные электростанции, гоня свет и прохладу деньгам и власти. Прочие зарывались в подвалы, дворницкие, подземные склады -- в глубине дышалось. Еще открывались ночами центральные супермаркеты, зовя сравнительной свежестью и изобилием, а для бедных торговали при фонариках рынки. Дребезжали во мгле автобусы, и пассажиры с мешками хлеба и картошки собирали деньги водителю, когда путь преграждал поставленный на гусеничные ленты джип с ребятками в белых балахонах и пробковых шлемах, небрежно поглаживающих автоматы. Днем же господствовали две краски: ослепительно белая и безжизненно серая. В прах рассыпался бурьян скверов, хрупкие скелетики голубей белели под памятниками, а в сухом мусоре обнажившегося дна Москва-реки дотлевали останки сожравших их когда-то крыс, не нашедших воды в последнем ручейке.

Дольше жили те, кто собирался большими семьями, сумел организоваться, сообща заботиться о прохладе, воде и пище. Ночами во дворах мужчины бурили ручными воротами скважины, стремясь добраться до водоносных пластов. Рыли туалеты, строили теневые навесы над землянками. По очереди дежурили, охраняя свои скудные колодцы, группами добирались до рынков, всеми способами старались добыть оружие.

Спасительным мнилось метро, не вспомнить когда закрытое; передавали, что там задохнулись без вентиляции; что под вентиляционными колодцами властвуют банды и режутся меж собой; что спецохрана защищает переходы к правительственному городу, стреляя без предупреждения; что убивают за банку воды.

Градусники давно зашкалило за 55, и в живых оставались только самые молодые и выносливые. Телевизоры скисли давно, не выдержав режима, но держались еще древние проводные репродукторы, передавая сообщения о подземных стационарах, где налаживается нормальная, жизнь, о завтрашнем спаде температуры -- и легкую музыку по заявкам слушателей.

Свет и огонь рушились с пустых небес, некому уже было ремонтировать выгнутые рельсы подъездных путей и севший бетон посадочных полос, и настала ночь, когда ни один самолет не приземлился на московских аэродромах, и ни один поезд не подошел к перрону.

Последним держался супермаркет на Новом Арбате, опора новых русских, но подвоз прекратился, замер и он, и ни один автомобиль не нарушил ночной тишины. С остановкой последней электростанции умолк телефон, прекратилось пустое гудение репродуктора, оборвали хрип сдохшие кондиционеры. Днем город звенел: это трескались и осыпались стекла из рассохшихся перекошенных рам, жар высушивал раскрытые внутренности домов, постреливала расходящаяся мебель, щелкали лопающиеся обои, с шорохом оседая на отслоенные пузыри линолеума. Крошкой стекала с фасадов штукатурка.
Температура повышалась. Слепящее солнце пустыни било над белыми саркофагами и черными памятниками города, над рухнувшей эспланадой кинотеатра "Россия", над осевшими оплавленными машинами, над красной зубчаткой Кремля, легшими на Тверской фонарными столбами, зияющими вокзалами...

Взято там же, где и предыдущие творчества, на воффке. Хотя, сейчас столько баянистов развелось, что уже порой и не разберешься, кто у кого спер.

Кстати, не стоит слушать ученых, их заявления относятся к разряду "ОБС".

Изумительное заявление! А откуда ты про астероид вообще узнала? Неужели сама работаешь в обсерватории? Любопытная избирательность в том, что ОБС.

Гармония в доме достигается не умело расставленными чашечками и подобранными цветами, а состоянием души человека, из которой он и извлекает все необходимые сочетания предметов.
Хочешь узнать подробно о русском быте? На эту тему куча книг, как правило в электронном виде (в книжных все больше шуев валяется), не составит труда ознакомиться хотя бы поверхностно.

Были методы для определения наиболее удачного места для потройки дома и многое другое. Но теперь это мало кого интересует.

АСЕ, если не в теме, то помолчал бы, а? Не развевал сомнения окончательно, так сказать

АСЕ, а ты в курсе, что тема, посвященная играм серии (если не ошибаюсь, это серия) уже существует?
http://tombraiderfor...?showtopic=1126
Смотри внимательнее.

Nataly
Луис Ройо? Пошловато? Деточка, тебе определенно стоит подрасти и серьезно повзрослеть.
Его творчество рассчитано на достаточно взрослую, искушенную и понимающую публику. Работы Ройо далеко не для всех. И уж тем более не для девочек школьного возраста, хихикающих при слове "сосиска".

Аффтару баян! =)

Есть такое слово: "идивпопу".

"Безнаказанно врать можно только в двух вещах. О том что вам приснилось и о .... "

Ложь никогда не остается безнаказанной. Даже самая мелкая и безобидная на первый взгляд. Все дело в виде и мере наказания.

Мечты сбываются. Давно хотел это сделать.
http://www.something..._frog_baseball/

Смысл? Нет ну смысл, наверное, все же имеется. Каждый может найти свое призвание в жизни.
А там я не знаю, может и нет вовсе никакого смысла

Бородатый анекдот в тему.
Мужик идет по лесу, вдруг проваливается куда-то. Очухался малость. Осмотрелся. Похоже, попал в медвежью берлогу. Испугался, разумеется, и начал орать:
- Помогите! Вытащите меня! Эй, есть кто живой?!
Тут в берлогу заглядывает медведь:
- Ну я есть. Легче стало?

А что отвечать-то? Тебе делать больше нечего, кроме как бродить по форумам и собирать компромат?
Самое главное: кому это надо? МНЕ - это не надо. Мне плевать, кто пользуется моими мыслями и в каком объеме. Главное, что не воруют мои деньги. А я напишу еще. Больше и лучше.
Восстановил справедливость? Ну ради бога. Повторюсь: лично мне пополам на все это. Может, у Вереск или еще кого-то это вызовет негодование или возмущение. Но не у меня.

P.S. кстати, нашел тут ссылочку на мой докладик по сапу на одном из медицинских сайтов: некий NB1 (конец последнего поста от 20 октября).

Дело в том, что ездит он очень хорошо и очень быстро. Но не гоняет.
Ну в крайнем случае если он переберет, я баранкой покручу... У меня права никто не отбирал.

Другое дело, что ему завтра на работу... а мне нет

TheBest, если постоянно ссылаться на свои полномочия, то рано или поздно станешь использовать их в личных целях. А то и вовсе самодуром прослывешь.
Статус модератора - это только инструмент. Правила и здравый смысл - регламент.

Если пишут херню, то это будет пресечено. Достаточно просто и коротко?

ACE
Грубо, не спорю, но иногда ТАК хочется(жизнь не удалась)

Похоже на:
"Мне трудно пробиваться сквозь стену непонимания. Я как брошенный цветок под колесами реальности. Я разочаровалась в любви и дружбе, и вкусила горечь предательства. Я холостой патрон в обойме жизни... Помогите!!!"
Катя, 5 лет

Это типа уступаешь? Как будет угодно
Как говорится, умный уступит, а сильный настоит на своем

есть еще и такой понятие как опыт и та же практика.
У кого-то он больше, у кого-то меньше. Кто-то чаще стыкаеться с тяжелыми ситуациями и успевает "набить руку" раньше, чем те, кто живет и питаеться в своем "болоте", скажем так.

Ты меня улыбаешь. Все это, есесно, может иметь место, но это не тот случай. ACE не знаю, он тута недавно, но у Натали рука разве что в контру играть набита

А у меня позавчера день рождения был...
Мне годик исполнился