911 ответов в этой теме

[Асюня]

Кровавая ночь...

Кровь... Алая, как розы лепестки...
Кровь... Течет с губ на виски...
И дальше...
Вновь... Увижу я, как в той тиши
Горит остаток красной лени...
Бровь дрожит... "Прошу тебя! Не спеши!"
А ты ушёл с кровавым букетом сирени...

В кровавых лужах на асфальте
Блестит кровавая луна...
А у меня в кровавых мыслях... В моих кровавых снах...
Я вновь одна...

Зачем так больно ты уходишь
Коньками разрезая мои руки...
За что? За что мне эти муки?
Зачем на пямять мне кровавые следы ты оставляешь?

Возьму я бинт... и вату... тряпку...
Пойду стирать твои следы...
В них моя кровь... Она ещё тепла...
Её не заберёт заря...

А утром по вымытым мною дорожкам
Пойдут простые люди... Они не знают
О кровавых следах, мыслях... Для них это сложно...

[Асюня]

А че, рассказ никто не осилил? Ни тебе "гАвно" ни тебе "нармальна".

Ой! Прости, пожалуйста! Я такая ленивая, что даже не смогла весь прочитать... Вообще он очень грамотно написан и довольно профессионально. Ага!

[Асюня]

Да лана тебе извиняться-то . Это ж личное дело каждого. Я ж никого не заставляю...
Профессионально? Хм. Даже не мог подумать... Если ты так действительно считаешь, то спасибо ! Очень признателен.

Пожалуйста! Для хороших людей мне правды не жалко.

[Асюня]

Не бывает любви несчастной.
Может быть она долгой и трудной,
Безответной и безрассудной,
Но несчастной любви не бывает,
Даже если она убивает.
Тот,кто этого не усвоит
И несчастной любви не стоит...

Ошибок допустила до фига и больше!!! А такой стих ведь хороший...
Ещё и строку самую главную пропустила...

[Асюня]

Недавно написала "Последний день перед суицидом"... Это наподобии дневника... Говорят, что вещь хорошая... Хотите?

[Кошечка]

Слов нет... Очень красиво...

[Diletantka]

Хотите?

хотим

[Tyrande]

Miss Trent: Мощно! Ну это ты написала... круто!

[Расхитительница]

Не бывает любви несчастной.
Может быть она долгой и трудной,
Безответной и безрассудной,
Но несчастной любви не бывает,
Даже если она убивает.
Тот,кто этого не усвоит
И несчастной любви не стоит...

[Miss Trent]

Назад
С презреньем глядя на отраженье счастья,
Заметишь, что облака чернеют.
Сознание собственной власти,
От которой годами слабеешь;
Телесное, выраженное сущим,
Догоорают в ядовито-голубом пламени,
Забирая с тобой твое могущество.
От лжи не прикрыться ушедшим знаменем,
Не сдвинуть и не сдвинуться.
Живие тают в потоке времени.
Выход, как прогноз - кинуться,
Тяготясь льда бременем,
А в конце останется холод.
Не думай, что солнце вечное.
Звезди брошенные манят и стонут -
Ломается жизнь беспечная.
Чёрная река течёт к старости,
К безпричинной страсти одряхления.
Кисельные берега - протухшая сладость.
Счет ведется на мгновения.
Мы - пешки в этой партии,
Нас выкидывают первыми.
Чужое слово - хартия,
Собственный ход - неверный.
Засыпаю под тяжестью света,
Чёрный покой белой круговерти,
Счастья не было, времени нет.
Прощай чужой, до всречи - до смерти...

[Анютка]

Любовь моя,не угасай
Тебя прекрасней нет на свете.
И в этот чудный,дивный май
Ты можешь мне ответить?
Зачем он мучает меня?
Любовью странной,принуждённой.
Чего он хочет от меня?
Любви страстной иль холодной.
Ты покажи мне мой ответ
Чтоб я могла определиться
И уйти с его дороги
Или с ним уединиться.

Я полностью разочаровалась в любви..

[Кэт]

...вот и закончен ремонт...

я когда-то написала стих "ремонт сердца", а сейчас не могу его найти! Так обидно.

[Кэт]

Расхитительница, молодец! У меня какраз безответная, безрассудная, долгая и трудная любовь...

[matroskin]

Судить можете сколь угодно строго, поскольку это чудище я писал, когда мне было меньше лет, чем большинству из участников форума, для одного "соревнования". Тогда оно принесло мне "золото". Несмотря на скомканную концовку и прочие недостатки, которые, тем не менее, я править не стал.

Удачный эксперимент.

История эта произошла со мной, когда я учился на четвертом курсе Первого медицинского института.
До самого одиннадцатого класса я понятия не имел, что же я хочу от жизни и чем собираюсь заняться. На вопросы вроде: «Кем ты хочешь стать?», я всегда четко и уверенно отвечал: «Депутатом московской городской думы!». Далее, как правило, следовала мхатовская пауза. Но, чаще всего, авторы сего вопроса не останавливались на достигнутом и с разной степенью заинтересованности задавали следующий вопрос, который являлся абсолютно предсказуемым: «А почему?». Поскольку я вечно попадал в неловкие ситуации, когда мне нечего было сказать, а говорить было необходимо, и, по возможности, не о погоде и галстуке собеседника, а о более существенных вещах, то для таких моментов у меня всегда был готов заранее приготовленый ответ: «Я тоже хочу целый день ничего не делать, лишь изредка зевать, нажимать кнопки «за» и «против», а в конце месяца получать зарплату». После этого снова следовала пауза, правда, немного более длинная, чем предыдущая. Лица собеседников возвращали способность к мимике гораздо быстрее, чем мысли успевали собраться в кучу. И уж несомненно раньше, чем их мозг успевал как следует обработать полученную информацию и приказать языку ляпнуть что-нибудь предельно тактичное, вроде: «Оригинально!» или «Интересное мнение». Попадались и такие, кто бормотал себе под нос: «И как я сам не додумался?» Попадались и такие, кто начинал спорить, говорить, что из себя представляет депутатская деятельность и настойчиво выяснять, как же я собираюсь пробиться в думу. Я лишь скромно улыбался и объявлял, что об этом всем они узнают через несколько лет от моего секретаря, который будет отвечать за связи с общественностью.

Но не только подумайте, что я не размышлял, чем же мне заняться в жизни! Я хотел быть и профессиональным военным, и писателем, и бизнесменом, и строителем, и шофером, и телохранителем, и ветеринаром, и спортсменом. Кем я только не хотел быть! Хотя нет, извиняюсь. Не хотел быть космонавтом или стоматологом.
Мне все говорили: «Выбирай профессию в той области, в которой тебе больше всего интересно. Чем тебе больше всего нравится заниматься». Это, естественно, не помогало. Чем я люблю заниматься? Если честно, то сидеть за компьютером, играть, шарить по интернету в поисках анекдотов. Люблю спорт. В прошлом шесть лет занимался регби. Ну еще, стыдно сказать, фигурным катанием. Правда это дело я бросил, как только понял, что нужно будет довольно часто приземляться копчиком на лед. Не то чтобы я боялся боли, в регби играть - это тоже не с девушкой любовью заниматься, но как-то по другому воспринимаешь боль, когда тебе ее причинил живой человек в процессе игры, чем когда себя стукнул холодный лед. Этому самому человеку потом можно будет сдачи дать, а вот лед лупи, не лупи – толку мало. И никакой радости, наоборот, если как-нибудь не так ударишь, тебе же еще и хуже будет.
В общем, был у меня еще и микроскоп. Рассматривал в детстве разеых букашек, паучков, листочки всякие, травинки. Как-то раз плюнул на стеклышко и посмотрел… После этого час сидел в ванной и мыл рот с мылом. Затем полоскал разными лосьонами и прочей химией, пока язык не защипало. С тех пор я понял, что иногда лучше чего-то не знать.
Пытался поднять свои знания о компьютере на уровень более высокий, чем мой обычный среднеюзеровский. После того, как спалил пару материнских плат – закончил мучить железо и решил обратить внимание на софт. Примерно через неделю уже потребовалось полное форматирование. Еще через полгода моих «опытов» человек из конторы по ремонту компьютеров посоветовал поменять жесткий диск. Не знаю, мог ли я его испортить, даже не прикасаясь к нему пальцем (курсор мышки не считается) или нет, и хитрый мастер просто-напросто развел меня на новый винчестер , это так и осталось для меня загадкой. Одно я усвоил: программистом я быть не хочу. Лучше буду дальше гонять игры и лазить в интернете периодически запуская антивирусную программу, базу данных которой я не обновлял уже, наверное, года четыре.

Одним словом, практически до самого последнего момента я не знал, кем стану и куда пойду учиться дальше.
Однако примерно за пять месяцев до окончания школы у меня появилась возможность поступить в медицинский университет. Оказалось, там у моего дяди стаый и очень хороший знакомый, который может без проблем меня устроить, куда я только пожелаю. Главное - сдать экзамены хотя бы на тройки. Просто чудо, а не знакомый, правда? Как он это делал, я так и не понял, мне сказали только, что это совершенно безопасно и зачисление мне гарантированно. Загвоздка была в том, что я терпеть не мог химию и физику. Если знания по биологии я бы смог подтянуть до требуемого уровня, то в этих предметах я был почти полный ноль. Уж не знаю как это получилось, но по ним в моем аттестате гордо красовались четверки, хотя реальная их стоимость – сравнительно нетвердое «три».
Но, как говорится, «и сто друзей неплохо, а если еще и сто рублей имеется, то это полная лафа». В общем, осенью я стал студентом первого курса медико-билогического факультета. Я мог бы написать, что на этом моя лафа закончилась, что через пару месяцев того самого человека, весьма для меня нужного, уволили за интерес к студенткам, переходящий за традиционные границы отношений «преподаватель-студент». Я бы мог написать, что я остался практически во вражеском тылу, окруженный неприятелями, готовыми разорвать меня на части. Я бы мог это все написать, но я не стану, хоть я так и думал некоторое время. Пока к нам в аудиторию не вошел один человек. Человек, изменивший мое отношение к людям и к самому себе. Изменивший такой ранее привычный для меня мир.

В тот день у нас должен был быть один из обязательных предметов, не имеющих к нашей специальности абсолютно никакого отношения: культурология. Зачем это будущим врачам, и ученым в области мецидины, мне непонятно. Но факт остается фактом: из нас пытались сделать настоящих специалсистов с обширным кругозором. Звучит неплохо, но скажите на милось, что можно узнать о культуре всех времен и народов за один учебный год, особенно если не увлекаться этим за стенами родного вуза? К счастью, преподаватель - Виталий Юрьевич, невысокий чуть полноватый старикан лет семидесяти, с полностю седой головой, немного наивным лицом и задумчивыми глазами, нам попался не слишком въедливый и особо не давил на студентов. Есть лекции? Отвечай по лекциям. Нет лекций? Отвечай по учебнику. Нет учебника? Отвечай, что знаешь. Ничего не знаешь? Как же так? Непорядок! Вот сейчас я вам кое-что расскажу и уж тогда точно будете знать. После получаса беседы, которая по большей части состояла из монолога пожилого профессора и приодического «угу» студента, последний уходил с драгоценной записью в зачетной книжке: «зачет».
Сегодня же кто-то пустил слух, что одуванчик, так мы прозвали нашего культуролога, заболел. Часть студентов дрожала в ожидании свирепой тетки с кафедры - Марьи Константиновны, не дающей спуску ни студентам, ни преподавателям. Даже заведующий кафедрой Николай Петрович предпочитал с ней пореже встречаться. Особенно после инцидента в туалете…
Дело в том, что, как и во всех порядочных институтах, стены в нашем отхожем месте исписаны гениальным творчеством студентов. Что ж, бывает. Стирать все надписи весьма утомительно, поэтому руководство решило стены просто покрасить, благо деньги на это имелись. В первый же день после ремонта появилась надпись: «Жили были три свиньи: Ниф-Ниф, Наф-Наф и Зав-Каф». Поскольку туалет находился в непосредственной близости от кафедры культурологии, то в первую очередь попало третьей свинье.
Но нас всех ждал сюрприз. Как только он вошел в аудиторию, я почему-то сразу понял: что-то будет. Даже не знаю, почему такая мысль пришла мне в голову. Он ничем не отличался от обычного преподавателя: костюм, галстук, ботинки, потертый портфель, лысина посреди головы, седые волосы на висках, небольшая седеющая борода, обрамляющая лицо. Чуть выше среднего роста – примерно 180 сантиметров, но довольно тучный. Ничего необычного на первый взгляд. Лицо немного усталое, слегка наивное (у ученых или профессоров такое иногда бывает). Только глаза весело блестели и внимательно оглядывали присутсвующих. Но в то же время в них читался незаурядный ум, остроумие и немалый опыт. Он подождал, пока аудитория немного успокоится, поднялся со стула и заговорил. Голос у него оказался под стать внешности – сочный бас:
- Приветствую вас, товарищи студенты. Зовут меня Большаков Петр Иванович. Я – профессор. Правда в совершенно другой области науки, но сегодня буду замещать Виталия Юрьевича, к сожалению, немного приболевшего. Ничего страшного, у него то ли ОРЗ, то ли ОРВИ. Да какая, наконец, разница? - Профессор еще раз внимательно оглядел студентов, - Первый курс, что ли?
После нашего невнятного мычания он сообщил:
- Я так и понял. По ОРЗ. Ничего, будете дальше учиться, поймете, о чем я.
Я понял сразу. ОРЗ – острое респриаторное заболевание – старое название заболевания, которое теперь принято именовать не иначе как ОРВИ – острая респираторная вирусная инфекция. Но, разумеется, я не подал виду, что в курсе, поскольку решил не высовываться.
Лекция прошла как обычно, за тем лишь исключением, что голос у Петра Ивановича был более громкий и четкий. Рассказать намеченные по программе темы он успел примерно за десять-пятнадцать минут до конца лекции. Закончив и убрав свои записи в портфель, он вдруг хитро прищурился и сказал то, что никто не ожидал услышать.
- А как вы сами считаете, мифы народов правдивы или нет?
Примерно полминуты никто не решался ничего ответить. Затем кто-то посмелее попытался ответить:
- Скорее всего, нет. Потому что это вымыслы, основанные на предрассудках.
Профессор оживился:
- А вы считаете что все предрассудки антинаучны?
Я собрался с духом и ответил за парня, лишь пожавшего плечами в ответ и пробормотавшего что-то вроде «не знаю».
- Я так не считаю. Все приметы, а соответственно, и некоторые связанные с ними предрассудки, основаны на наблюдениях, то есть своеобразных опытах. А как известно, результаты опытов чаще всего объективны.
- Ага. Это Ваше мнение? Ладно, вот, например смотрите…
Прозвенел звонок.
- Что ж, продолжим дискуссию в следующий раз.
Следующего раза могло и не быть, так как скорее всего, наш прежний преподаватель успел бы выздороветь к следующей лекции, стоящей по расписанию только на будущей неделе. Мне же было интересно, что хотел сообщить профессор, и я подошел к нему в коридоре.
- Простите, вы не успели договорить…
Профессор посмотрел на меня и спросил:
- Вам действительно это интересно?
- Да.
- Значит так, сейчас у меня, к сожалению, нет свободного времени. Если вам хочется продолжить дискуссию, приходите в лабораторию на третьем этаже, ну, скажем так, часа в четыре.
Ровно в четыре я поднялся на третий этаж, постучал, дождался ответа и вошел. Профессор сидел за столом и что-то писал.
- Присаживайтесь, пожалуйста. – Не переставая писать, он продолжал. – Напомните, о чем мы говорили?
- Правдивы ли мифы, – ответил я.
- Отлично! Ну ии как вы считаете?
- Считаю, что в них мало правды. Но, тем не менее, не исключаю, что в них есть и доля истины.
- Стоп! – Профессор прервал меня, - Давайте договоримся. Не будем кидаться такими словами как «истина». Вместо этого скажите «правда». Почему, Вы сами поймете позже.
- Хорошо. Люди, возможно, наблюдали какие-то необъяснимые явления и пытались объяснить их. Но, поскольку наука не была еще столь развита, то их объяснения приобретали налет мистики и фантазии. Но сами явления, возможно, и были на самом деле.
Я заметил, что Иван Петрович оторвался от своих бумаг и внимательно слушает. Мне сразу стало неловко, и я замолчал.
- Да вы продолжайте, продолжайте. – Поддержал меня профессор.
- Ну, вроде я так думаю, - начал вдруг я бубнить.
- Ясно. – Он вдруг спросил. – Почему вы не поправили меня, когда я сказал про ОРЗ? Вы же знали, в чем дело.
Я стушевался.
- Знал. А как вы догадались?
- В моем возрасте поневоле станешь хорошим психологом и физиономистом. Ну почему тогда не поправили? Хотя, нет, не отвечайте. Все равно это не имеет значения. Но запомните: Ваше мнение, Ваша правда имеет право быть высказанной, даже если она неверна или противоречит принятым нормам. Что говорил Галилей, идя на костер? На чем настаивал Эйнштейн, когда все его отрицали?
- Но ведь я не Эйнштейн…
- Этого не знает никто, пока не свершится то, что сделает Вас им.
Так я познакомился с Петром Ивановичем Большаковым, человеком, сделавшим впоследствии одно из величайших открытий в истории человечества.

Я периодически общался с ним на разные темы. Он рассказал мне много интересного из области своих исследований. На мой вопрос почему он это делает, ведь я не обладаю достаточными познаниями, он ответил, что ему нужен хороший помощник. А познания приходят со временем. Я же обладаю той тягой и теми возможностями, которых нет у многих людей. Если честно, я сперва принял его за сумасшедшего, вспомнив свои попытки углубиться во что-либо. Но, чем старше я становился, чем дольше я изучал медицину, тем интереснеее мне становилась данная область. Я даже достал старые учебники по химии и физике и некоторым другим предметам и за несколько месяцев подтянул свои знания до весьма достойного уровня. Теперь я уже не ненавидел физику, а пятерка по химии в моей зачетке (у нас этих химий, как и физик, была целая куча, но я не буду перечислять их все) стала скорее закономерностью, чем случайным явлением, возможным только тогда, когда преподаватель случайно ставил оценку не в ту зачетку.
Как впоследствии выяснилось, у профессора было довольно много, так сказать, «своих» учеников, помощников и коллег. Причем многие из них были из нашего института. Некоторые имели весьма высокие научные степени. Одним словом, мне довелось попасть в такую компанию, о которой увлекающийся студент может только мечтать.
Группа проводила свои опыты, для которых использовалась все та же лаборатория на третьем этаже. Хотя, по правде говоря, это была обычная аудитория, переделанная в лабораторное помещение.

Постепенно я влился в компанию этих ученых людей и даже иногда вступал с ними в споры по некоторым вопросам. Правда, часто мое оппозиционное мнение возникало в результате того, что я что-то понял не до конца. Но ведь на то и учебное заведение, чтобы учиться.

Как-то я стал замечать, что Петр Иванович все реже посещает вуз. На все мои вопросы его коллеги лишь отмахивались: «У него какое-то новое исследование». В этом действительно не было ничего необычного: все, кто собирался в лаборатории, были людьми с весьма высокими научными званиями, довольно увлекающимися и незаурядными личностями. И, естественно, постоянно находились в научном поиске. Но мне стало жутко интересно, чем же сей час занимается профессор. Выяснив, что он приезжает в НИИ от вуза по средам к семи вечера, я решил навестить его в ближайшее время.
Подъехав к зданию НИИ, признаться честно, весьма обшарпанному, в среду ровно в восемь вечера, я поднялся наверх. Мне прекрасно было известно расположение кабинета профессора, так как я не раз ассистировал ему при опытах.
Дверь в помещение была приоткрыта. Это необычно. Профессор всегда ее плотно захлопывает, чтобы лишние звуки не отвлекали его от работы. Пройдя в комнату, заставленную пробирками, пустыми и с реактивами, колбочками, различными стеклышками, хирургическими инструментами, электроными приборами и прочими вещами, названия которых я не стану перечислять, поскольку они ничего не дадут несведущему человеку.
Пройдя небольшой коридор, я приоткрыл дверь в операционную и остолбенел. На столе лежал живой мужчина. Профессор в это время суетился возле своих инструментов, изредка что-то бубня в свой диктофон. Секунд десять я не решался окликнуть Петра Ивановича. Но потом все же собрался с духом и произнес:
- Добрый вечер, Петр Иванович, а я вот мимо проходил.
Реакция профессора меня несколько смутила. Резко повернувшись, он широко улыбнулся и громогласно проговорил:
- Вот и хорошо, что вы здесь оказались! Ваша помощь может мне потребоваться.
Не давая мне раскрыть рта, он усадил меня на стул и продолжил возиться возле инструментов:
- Если Вам, да и мне тоже, повезет, то Вы станете свидетелем одного из величайших открытий в истории человечества.
Его глаза весело блестели. Да уж, скромности ему не занимать, но я сразу насторожился.
- А это не противозаконно? – спросил я и покосился в сторону мужчины, лежащего лицом вниз на операционном столе.
- Нет-нет! Могу Вас уверить, что все необходимые бумаги у меня есть, и подписаны, кем полагается. Вам же я предлагаю ассистировать мне в не очень сложной, но беспрецедентной по важности операции.
Разумеется, я немедленно согласился. Профессору можно было доверять, но настороженности я не потерял.
Закончив приготовления, он стал объяснять мне ход эксперимента и суть своих последних исследований. Начал он очень необычно.
- Что такое «душа»? Душа человека?
Вопрос явно был риторический, поэтому я промолчал.
- Многие века люди думали над этим вопросом. Но не пришли к единому мнению. Одни отрицают ее существование, другие полагают, что она бессмертна и вечна. Третьи считают, что ее можно продать, а четывертые им возражают, что она неотделима от человеческой сущности. Существует много мифов и легенд на эту тему. Но нигде, даже в Библии я не смог найти ее точного определения. Нигде точно не описывалось, что она из себя представляет. Никто не видел ее и даже не смог до конца понять, что же это такое.
Какова будет реакция обычного человека, пришедшего к подобным результатам поиска? Совершенно верно. Это не более, чем очередной схоластический вопрос, который, скорее всего, останется без ответа.
Но я пошел дальше в своих рассуждениях. Я ведь не зря давно уже занимаюсь проверкой правдивости мифов разных народов. Я убедился в том, что в той или иной форме образ души человека присутствовал в каждой из религий, в каждых учении или мысли, когда-либо существовавших и доступных теперь для изучения. Какой я сделал вывод? Я решил, что дыма без огня не бывает. И углубился в изучение сути души. И пришел к следующим результатам:
Во-первых, душа бессмертна.
Во-вторых, она есть у каждого человека.
В-третьих, она покидает тело человека, когда тот умирает.
Профессор прервался, взглянул на мужчину. Тот лежал без движения. Профессор посмотрел на часы и продолжил.
- «Да, не густо», - подумалось мне. Но дальше я решил отталкиваться не от фактов, а от вопросов и даже почти бредовых идей.
Во-первых, когда именно душа появляется у человека? Интересный вопрос. Уже в утробе матери? При рождении? Может, она появляется в процессе познания мира? А может, каждый сперматозоид уже обладает собственной душой? Глупо? Возможно. Но другого варианта не было. Я должен был принять во внимание все возможные случаи.
Во-вторых, я отмел идею о божественном происхожении души. Почему, лучше не спрашивайте. Видимо, это интуиция, не подводившая меня ни разу на моем веку. Странной мне показалась одна вещь: число людей увеличивается, значит увеличивается и число душ. Что же получается? Бог сидит где-нибудь и, штампует… нет, не так, создает души? Одну за одной, одну за одной? Это право смешно. Естественно, ход моих рассуждений был гораздо сложнее, но я, ради экономии времени, - профессор опять взглянул на человека на столе, - предельно упрощаю свой рассказ.
Многим известно, что человек после смерти становится легче. Пока не совсем понятно, почему. Речь не идет об выходящих после смерти хм… шлаков. Вам, студенту четвертого курса, полагаю, не нужно объяснять, что после смерти сфинктеры расслабляются и перестают сдерживать мочу и кал. Но то, что человек после смерти теряет в весе ничтожную часть массы, это факт. К счастью для меня, очень мало изученный и позволяющий сделать предположение, что эту разницу в весе обеспечивала именно душа, покинувшая мертвое тело.
Это и некоторые другие предположения привели мою мысль к тому, что душа не является чем-то бесплотным. Чем-то символическим, как, например, характер, или мысли.
Душа имеет массу! Тогда, вполне вероятно, что она имеет и форму? То есть душа может представлять собой фактически орган! А вот это уже интересно. Но почему тогда ее невозможно обнаружить при различного рода обследованиях? Ни одно сканирование не позволяло узнать, где же находится это неведомое науке тело.
- Вот вы говорите тело. Но как же идея о переселении души? – перебил я Петра Ивановича.
- Сами понимаете, область исследования, мягко говоря, необычная. Информации не так уж много. Многие выводы делались наугад, что-то пришлось отбросить как несущественое, что разумеется сильно сказывается на результатах, причем, как правило, не лучшим образом. Но все же я решил отрицать факт переселения души. Может быть, впоследствии выяснится, что я не прав, но сейчас это проверить будет нельзя. Ну так о чем это я говорил?..
А! Я предположил, что душа – это некое тело, материализующееся во время смерти человека. И тут мне пришла в голову мысль понаблюдать за умирающим человеком и провести обследование его по мере возможности. Результаты меня поразили. В момент смерти, у человека появлялось инородное, хотя нет, оно не выглядело чужеродно, пусть будет загадочное… - Петр Иванович задумался, подыскивая нужное слово, но так и не нашел ничего подходящего - …нечто в затылочной области головы. После смерти оно благополучно исчезало. Данное явление наблюдалось у ста, случайным образом взятых, пациентов из ста. Полное совпадение. После дальнейших наблюдений мне удалось примерно подсчитать время, которое… Ладно, буду называть это нечто все же «душа». Мне удалось вычислить время, которое душа могла быть в поле зрения. Оно составило приблизительно десять-пятнадцать секунд. Довольно мало. Но достаточно для того, чтобы, подготовившись заранее, ее можно было хирургическим путем…

Человек на столе негромко замычал и сдвинул руку. Профессор вскочил с места и приказал мне занять указанное место. К операции мы подготовились во время разговора, инструменты были стерильны и разложены, о чем мы тоже побеспокоились заранее. Мы с профессором уже были одеты в герметичные костюмы (интересно, откуда они у него?).
Профессор снова заговорил:
- Пациент – мой хороший друг. Он сейчас умирает от рака легких. Ему уже ничем не помочь. Ему максимум осталось жить полчаса. Я как мог облегчил его страдания, поэтому он лежал неподвижно и неходился в состоянии, похожем на сон. Это действие сильноге обезболивающего. Сейчас он уже умирает, поэтому очнулся, но боли по прежнему не чувствует.
Только теперь, несмотря на то, что он не закончил свй рассказ, до меня дошло, что собрался сделать профессор.
- Профессор, но ведь так нельзя! Это же живой человек, - я понял, что несу чушь, и решил по-другому, - Это ведь, наверное, противозаконно…
- Вокруг стоят камеры, транслирующие ход операции на мониторы соответствующих организаций. У них достаточно власти, чтобы обеспечить законность опыта. Собственно, это и есть сама власть.
У меня начали подкашиваться колени.
- Но почему Вам не дали другую операционную? Лучшее оборудование, лучших помощников? Почему Вам ассистирует студент, вместо профессиональных и опытных операционных медсестер или медбратьев?
- Потому, что они мне не верят. Они не рассчитывают на успех. И обратят внимание, лишь в случае удачного исхода операции. – Профессор усмехнулся, - но спасибо и на том, что предоставили мне полномочия вообще проводить данный эксперимент на человеке.
- Но почему вы никому не рассказали? Почему не попросили помочь коллег?
- Потому что они тоже решили, что я сошел с ума. Мне вообще предстояло проводить операцию в одиночку.
Внезапно я почувствовал прилив сил и решил во что бы то ни стало сделать все от меня зависящее, чтобы результат операции по…страшно сказать…удалению души оказался положительным.

Пациент действительно был совсем плох. Смерть должна была наступить с минуты на минуту. Профессор не отрываясь смотрел на один из мониторов и приказал мне ждать сигнала. Он предупредил, что времени на все у нас будет не больше полуминуты. Сделав надрез на затылке мы приготовились ждать.
Через сто восемнадцать секунд профессор твердым, четким голосом сообщил:
- Я ее вижу. Помогите мне.

Профессор изумленно смотрел на то, что он только что извлек из тела погибшего. Я не знаю, как это описать… Небольшой…кусочек цвета слоновой кости… Он не был похож ни на орган, ни на железу. Но он…сокращался?! Или мне показалось? Нет, он действительно двигался!
Профессор аккуратно положил извлеченное ЭТО в раствор.
- Почему она не исчезает? – Спроил я.
- Кто знает, кто знает, - пробормотал Петр Иванович, не отрываясь глядя на «душу».
- И что теперь? – тихо спросил я, словно боясь, что от громкоко звука «душа» пропадет.
- Теперь необходимо выяснить, что это такое. определим физические параметры, вес, размер, цвет. Далее… посмотрим по ситуации. Это действительно беспрецедентный случай. – Профессор тоже говорил почти шепотом.

Результаты всех своих исследований профессор передал в распоряжение организации, которая предпочла не называть своего имени. Но, тем не менее, профессору предоставили неограниченный допуск к материалам эксперимента. Кроме того, он был включен в новый проект на правах руководителя. С тех пор я встречаюсь с ним все реже. Институт он оставил и в лаборатории больше не появлялся.
Когда я видел его последний раз, он выглядел чрезвычайно подавленным.

Как-то мне понадобилось передать одному сотруднику из НИИ, где мы с професором проводили операцию, пакет документов. Подходя к зданию, я вспомнил тот самый вечер, когда мы совершили невероятное. С тех пор прошло уже больше десяти лет.
Не знаю почему, но у меня возникло желание подняться в наверх. Я зашел в кабинет, где все и произошло. Негромкий шорох заставил меня очнуться от воспоминаний. Возле стола стоял… профессор. Я не видел его уже очень давно, возможно даже с того момента, когда он забирал свои вещи из этого самого стола. Это было примерно через год после того, как он ушел работать на ту организацию.
- Вы меня напугали, профессор.
Петр Иванович какое-то время вглядывался в мое лицо, затем, видимо вспомнив, улыбнулся. Но в улыбке я не заметил радости. Профессор постарел еще больше. Но не это меня удивило. Глаза его не блестели прежним веселым, неунывающим блеском. Что-то произошло, что заставило его навсегда исчезнуть.
- А! Это вы! Рад вас видеть. Вот зашел, воспоминания тянут…
- А что с экспериментом? Он получил развитие?
В глазах Петра Ивановича на миг промелькнуло что-то, но я не успел понять что. Но это была не радость победы. Скорее наоборот.
- Это мое проклятье. Я и вас втравил в это безумие. Простите меня, если сможете. К счастью, у меня хватило ума не дать вам заниматься этим дальше. - За то время, что я его не видел, голос профессора потерял прежнюю силу, стал сипловатым. Складывалось ощущение, что ученый говорит с трудом.
Я не понял, что он имеет в виду. Профессор заметил это и продолжил.
- Мое открытие стало самым страшным открытием в истории человечества. Более жутким, чем создание водородной бомбы. – Петр Иванович выглянул в окно. - Я не могу долго с вами разговаривать, ко мне приставлены несколько человек, чтобы я не болтал лишнего. – он на секунду замолчал и посмотрел на людей, идущих по улице.
- Вы даже не представляете, какие ужасы ожидают людей в самом ближайшем будущем. Глупцы! Они думали, что могут подчинить ЭТО своей воле, заставить работать ЭТО на себя, как заставили когда-то меня. Они пытались создать оружие. Самое совершенное оружие, не причиняющее никаких разрушений. Только смерть. Мгновенную и страшную. Ха-ха-ха! Они не поняли одного. Что их «оружие»… не просто набор молекул. Оно было когда-то…нами.
Мне на миг показалось, что он сошел с ума. Я не раз размышлял над тем, какое применение можно найти душе, лишенной тела, пойманной и заточенной. После некоторых подсчетов я сделал невероятный вывод. Душа – это практически самостоятельный организм, который обладает рядом потрясающих качеств, описанных в мифах. По сути это был совершенный механизм, если можно так сказать, который был способен практически на все. В том числе соединяться с другими душами в одно целое. Неиссякаемый источник энергии… Что будет, если человеку пересадить еще одну душу?.. А если душу внедрить андроиду?..
- Он не знали, с чем играют. Но теперь уже поздно. ЭТО вырвалось из под их власти. ЭТО жаждет мести. Ему не дали упокоиться навеки. И теперь за это ответят все.
Профессор посмотрел на меня и сказал:
- Уже скоро. Вечная агония. Ад на земле. Мы создали чудовище. Мы создали Бога. Мы создали то, что не нуждается в нас, но нуждается в том, что внутри нас. ЭТО нуждается в наших душах. Оно беспощадно и неотвратимо. – По лицу профессора скользнула грустная улыбка. – Раньше я не верил в Бога. Теперь верю.
Спроси у меня, есть ли Бог, и я отвечу: да, теперь есть. Но вот только молитвы никому не помогут…

31.12.97-03.01.98

Сообщение изменено: matroskin (07 November 2004 - 19:29)

[matroskin]

А че, рассказ никто не осилил? Ни тебе "гАвно" ни тебе "нармальна".

[matroskin]

Да лана тебе извиняться-то . Это ж личное дело каждого. Я ж никого не заставляю...
Профессионально? Хм. Даже не мог подумать... Если ты так действительно считаешь, то спасибо ! Очень признателен.

Сообщение изменено: matroskin (24 November 2004 - 14:43)

[CTPAYCuXA]

вотс

***
Вот и наступило лето,
Светлая пора:
Ярко светит солнце,
Вылезла трава.
Запахи цветочков,
Коровы, молоко.
Кто со мной на речку?
Все кричат: "Чур я!"
Не хитим мы осень,
Не нужна она!

[CTPAYCuXA]

подобие на стишок

вот и закончен ремонт:
поставлены новые окна,
стены покрашены в цвет желтых цыплят
и двери старые уже не скрипят.
за окном - посаженный сад,
твоими, моими руками
помнишь соседских ребят?
как они нам помогали?
мы с тобой стоим на пороге
за которым наша новая жизнь.
ты есть самое мое дорогое
что сумела я обрести

[CTPAYCuXA]

Ушла любовь,
Вернулась пустота.
И рифмы нет,
И кончались слова.

[Jaina]

Люди, вы все так здорово пишите...Я вот тоже решилась взять перо..тьфу ты, ручку и бумажку...

Пусть эта тёмная молитва
Дойдёт до Господа, и он
Тяжёлой молнией, как бритвой,
Высокий вскроет небосклон.
И наконец-то избавленье
Настанет нам, и кровь весны
Уйдёт, как слог в стихотворенье,
Как снег под натиском волны.
Я стану там, где тьма и звёзды,
Ты - там, где яростный рассвет.
А между нами будут вёрсты
Любви, которой больше нет...

[Nataly]

Кстати,Nataly,а вторая часть?

Я не имеля время накатать... Очень много других дел...Но скоро будет

[TRLaRa]

Эм, ну вообщем вот:

Голос твой,
Как свет в темноте,
Всегда со мной,
Освещает путь мне.

Не дрогнет рука
И лишь трепетно сердце
Забьется с тревогой
И жизнь так легка…

И если есть на то ответ,
Пусть мне расскажут весь секрет,
Секрет о том, что сердце ныло,
Столь много дней-ночей…

И нет в том мире,
Что мы придумали с тобой,
Ни звуков, ни мерцанья звезд,
И лишь она одна,

Стоит среди полей,
И нервно руки жмет,
До боли и до крови,
Кусая губы…

И только лишь она
Способна видеть сны,
Чего давно лишились мы,
Что не имели никогда.

Любовь слепа, незряча,
Но только вот она,
Способна сделать все,
И сила так мощна,

Что оторвет от нас кусок,
Обиженный на жизнь,
И прячущий надежду,
В секретный код замка…

[Jaina]

Навеяно ссорой с любимым...

Опять ушёл. Теперь я трачу
Бездарно день, напрасно ночь.
Я жду тебя, я жду и плачу.
Что с глаз долой - из сердца прочь?

За этой чёртовой любовью
Царит такая кутерьма!
Почти ослепла я от боли,
Но не приду к тебе сама.

Мой мир расколот, искалечен,
Я помню мутной головой
Твои стремительные плечи,
Что поднимались над травой.

А я грущу, я не могу иначе.
Ты мне как солнца луч во тьме...
Любимый, чувствуешь, я плачу.
Что ж не торопишься ко мне?!

[TRLaRa]

Красиво!

[Jaina]

Ну вот...принялась писать стихи...что-то нахлынуло...конечно, я и раньше занималась подобной практикой, но обычно это происходило в депрессии...а сейчас...на душе тихо так...умиротворённо...в общем, вот, что получилось...

Тихо дождь барабанил по крыше,
Заливая прозрачные стёкла...
Я ждала, я ждала тебя, слышишь?
И от слёз душа насквозь промокла.

Я ждала, вопреки всем запретам,
Я ждала, веря в то, что ты есть...
Я ждала, улыбаясь при этом.
Я ждала...Сколько дней? И не счесть.

Каждый день умирала надежда,
Каждый день я её воскрешала,
Каждый день я старалась, как прежде.
Я устала. Ты слышишь? Устала!

Эту боль мне терпеть нету силы,
Эту боль мне никак не понять,
Будто в сердце булавки и иглы.
И терпеть всё, не смея кричать.

Я ждала, через годы разлуки,
Об одном только я и молю...
Просто молча держать твою руку,
И глазами сказать, что люблю...