hound

Лес вышел совершенно великолепным. А вот зверье, его населяющее... но я же надеюсь, что "Страх и трепет в Лас-Вегасе" ты не будешь здесь юзать?

Есть одна деталь в описании, несколько царапнула.
"Суровость и нетронутость этого места потрясала ее".
Твои джунгли не суровые. Ну, то есть суровые, конечно - учитывая обилие живности и мощнейший подлесок, насколько я понимаю.
Но все-таки "суровость" как-то не подходит, что ли... нужно другое слово. Но его в этом предложении будет непросто подобрать, чтобы не впасть в тавтологию.
Но это только IMHO. Может быть, только так об этом месте и можно сказать.

Ага. Еще одно. "Крик таракана". БОльшинство членистоногих юзают химический секрет для ориентации и для связи между собой, как мурьвьи. Так что можно сказать "химический крик таракана". Имеющий знания да поймет. КРоме того, детальность, и так тебе присущая, не пострадает, а только усилится... эх. И зачем я это пишу?....

Такой, немного сюрреалистический текст
У тебя сильное авторское чутье. Я думал, что меня не зацепит уже ничего. Но это, особенно начало, до неожиданно оказавшихся аццкими зверушек - отлично. Спасибо.
Хорошо выглядите, мисс Мэрилин.

Спасибо, мисс Мэрилин! Щас буду почитать!

Yeah!  
Так держать!

№ 1. Мисс Эва

За мисс Эву святое дело проголосовать
Зоркий глаз, есть ссылочка?

Да ориентал и ирландец обалденные Ирландец рулит! )))) Отличные находки.
Молящийся кот рулез и кот как-бы-злобного-гения)

C днем рождения! Весна - хорошее время, чтобы увидеть мир,   .

Я вот думаю: мне снятся такие феерические сны только в ночь, когда ты, мисс Мэрилин, все-таки выкладываешь так долго ожидаемые мной продолжения текста, или все-таки в ночь, вечером которой я повстречался с крайне любопытной машинкой и выпил бутылочку "Гессера" после долгой болезни?  

Ёпрст. Круто. Как обычно, круто, мисс Мэрилин.

И да, со сталагмитами прикольно. Сталагмиты - это как большая греческая "Дельта"

/\

и они, похоже, были очень высокими... и мокрыми. То есть скользкими. В этом случае, есть вариант съехать по ним на пол (точно это знают, наверное, только спелеологи), правда, с риском приземлиться на макушку, если обхвата рук не хватит.
Сталактит - перевернутая "дельта", нечто вроде тех сосулек, что были в горах в "Анниверсари", по которым Лара тоже прыгала.
Так, действительно - сталактиты здесь или сталагмиты? Насколько я понимаю, сталагмиты более устойчивые образования, потому что толще. Могли ли их верхушки вот так просто отламываться и падать?

Все не так плохо, мисс Мерилин. Может быть, даже хорошо. Но. Критика это странная штука. Наверное,  идеально и хотелось бы такой критики, чтобы она была как разработка новой идеи какой-нить, когда есть начальный вариант, потом мозговой штурм и все упрощается и так далее. Но это уже не критика, а чуть ли не сотрудничество получается.
Возможно, так: критика в любом ее виде хороша при том условии, что принимаешь ее как еще один способ пощекотать нервы, в хорошем или плохом смысле. Причем осознанно, играючи, так сказать. А на полюсах - если хороший полюс, то сотрудничество вообще, если плохой - то огульный хай.
Но сотрудничество это все-таки не критика, а на огульный хай нужно реагировать только одним способом - послать хающих куда тетя Соня не ходила)))))))))))
IMHO, Как-то так, а как в действительности - фиг его знает
Хотя понятно, конечно, что иной раз совсем не до игр бывает. В которые играют люди.

Ай, какая прелесть, какая прелесть! А пикчура - тож красота. Хочу. В хорошем разрешении. Кстати,похожа на иллюстрацию к какой-нибудь очень-очень классной детской книжке - а там всегда были самые офигенские иллюстрации. Дальше моя клава просто отказывается писать, чтобы все не испортить.
Самое время затаить дыхание и ждать, что будет дальше.


Р Е С П Е К Т

С праздником Восьмого марта и весны вас!
А вот мои скромные подарки, милые: аплод музЫки "Crazy town - Butterfly", и эта танка к весне:

Холод прозрачный
Рвется крылом на туман,
Иней и солнце.
Как их в ладонях собрать,  
Чтобы вышел подснежник?..

))))

Уверяю, что при написании этой танки не пострадал ни один самолет
)))))))))))))))))))

Еще раз с праздником, красавицы!

... пиша очередной фанфик о первой и единственной (угловатой) Ларе, вы постоянно сталкиваетесь с феноменом, состоящим в том, что, хотя про Лару вам уже вроде бы давно все известно, написать о "настоящей ней" у вас никак не получается;
... вы пытаетесь так продумать характер вашей Лары Крофт из фанфика, чтобы сохранялись предпосылки для всех бывших в первых пяти играх серии шуточек и жестов (и, может быть - хотя это вряд ли - для первого фильма Томб райдер);
... лишь когда это не удается, вы с горечью начинаете понимать, что женщина по большому счету навсегда останется загадкой для мужчины;
... вы начинаете искать в поведении, суждениях и реакциях приятных для вас девушек черты Лары Крофт;
... и после того, как черты найдены, просите их (девушек) объяснить, почему они поступали именно так, а не иначе. Затем вы пытаетесь использовать полученные вами новые сведения в том самом чертовом фанфике, написать в котором о "настоящей Ларе Крофт" у вас никак не получается.



Сорри,если повторяюсь.

Вот-вот, мисс Invizible. Согласен с ДNG.

Фишка вот в чем. Ты делаешь текст. Тебе интересно. Просто интересно... ну, допустим, написать его. То бишь сделать свою первую вещь. Ну, опыт у тебя такой, первый, может же это быть интересным?  
Если тебе к тому же интересно, что будет дальше с героями (я, например, почти никогда не знаю, что у них со мной    будет) - то никто не сможет остановить тебя узнать, что у  них, в их мире, получится. Одновременно происходит исследование того мира, который ты создаешь, и он, тот мир, сам может дать тебе хорошие подсказки и неординарные ходы.
В-общем, я хочу сказать вот что. Текст - это некое исследование. И если тебе интересно, допустим, исследовать фауну болот каких-нить, хотя они и до тебя уже были исследованы тысячу раз, и вес монографий на эту тему подходит к пяти тоннам , то ты все равно найдешь там свое, и совершенно необязательно, что это будет новый подвид лягушки обыкновенной!
Хотя... кто знает, что ты там найдешь. Может быть, сатори.

Ясно? Действуйте, майор.
    
(    ) это типа аццки страшный я)))))))

Вот концовка. Да пребудет с нами сила!

Спасибо, что участвуете. Если будет желание... хм... какие-нить пожелания, мысли о моиъ косяках, касательно психологии, героев))))) или психологии героев, тисните их, хорошо? Ларка-то... так и осталась совершенно непостижимой женщиной, хоть и виртуальной,  как я ни старался ее полностью понять.
Да и опять-таки - ведь личность автора тоже участвует во всем этот безобразии. В силу этого могут быть некорректности.

Еще раз спасибо!

18

       
       Они очнулись на вершине холма почти одновременно от капель дождя, начавшего падать с разом помрачневшего неба. Согласно ощущениям Лары, прошло не больше получаса. Даниил попытался сесть, но не смог - он был избит, и к тому же у него были связаны руки за спиной. Лара не была ничем ограничена, более того - ее плечо оказалось небрежно перевязанным ее же желтой банданой, а разрезанный рукав кем-то закатан. Но у нее отобрали нож. Девушка понимала, что без Даниила никуда не уйдет, поэтому спокойно уселась, поджав под себя ноги.
       Немолодой уже мужчина с грубым лицом и пронзительно-синими глазами, стоявший сейчас над ней, чуть кивнул головой.
       - Мисс Лара Крофт, надо полагать, - с расстановкой произнес он. - А вы не так умны, как я думал, если не предполагали, что Роберт спустится не один.
       - Он не относился к тем, о ком мне хотелось бы думать, - ответила Лара.
       - А зря. - Парировал мужчина. – Мое имя Антон Шницельбург. Для вас господин Шницельбург. Слово "господин" надо произносить с большой буквы.
       - Чего ради? Или вы возомнили себя богом? - ядовито спросила Лара.
       - Видите ли, мисс Крофт, если бессмертие признак божества, то я в праве "возомнить", как вы выразились, - мужчина еще наклонился над Ларой, - себя им. И Роберт теперь тоже имеет на это право. Найденная вами вещь способна на многое.
       - Это так, Лара. - Сказал Роберт. - Ну что, Антон? Ты первый.
       - Ты всегда был таким осторожным, мой названый братишка! Ну, да ладно. Будешь при мне главным советником... - И оба расхохотались.
       Лара огляделась по сторонам. Наемники рассредоточились по холму и чего-то ждали, поглядывая на Антона.
       - Пожалуй, начнем, - сказал Антон. - Повторим старую историю в новом антураже.
       Дунул холодный ветер.
       - Одну минуту, брат! - подал голос Роберт. - Давай обставим это красиво.
       - Согласен, братишка. Что предлагаешь?
       - Пускай Лара скажет что-нибудь... перед началом.
       - Да будет так. Вы знаете, мисс Крофт, что вас ожидает?
       - Даже не представляю... - буркнула Лара.
       - Вас ожидает нечто худшее, чем смерть. И это даже не обсуждается. Поэтому, думаю, вы и ваш друг как никто другие имеете право на последнее желание. Я подарю вам право узнать.
       Лара поморщилась.
       - Похоже, вы просто горите желанием рассказать мне обо всем этом, господин Шницельбург. Не будем тянуть время.
       Шницельбург улыбнулся.
       - Да будет так. Вам, как хорошему ученому, известно, что сейчас мы находимся на территории Древней Пруссии, а именно в области Самбия. Также, вне всякого сомнения, в Пруссии жили пруссы. - Он криво улыбнулся. - И жили они до того самого момента, как в 1000 году епископ Пражский Адальберт решил совершить путешествие в Пруссию со святой миссией. Он был убит в этом походе. Но спустя два века Папа Римский издал буллу, в которой поход в Пруссию приравнивался к Крестовому походу в Палестину, и вскоре тевтонцы начали завоевание Пруссии. Они преуспели. В 18 веке предпоследний прусс исчез с лица земли, но виной тому была болезнь, а не люди.
       Все то время, пока Древняя Пруссия существовала, пруссы исповедовали веру в Троицу. Но это была не христианская Троица. И все то время, пока Пруссия существовала, святыней жреческого сословия была Священная Палица, она же Палица Обретения.
       Артефакт передавался из поколения в поколение, начиная от Брутеня и Видевута, как символ власти над простым народом, рабами и воинами. Такова основная версия. Но она не полна. Правда в том, что вещь, первыми обладателями которой были двое братьев, появившихся в Пруссии из-за моря, на самом деле обладала властью над душами. Она позволяет обретать желаемое, потому ее и называли «Палицей Обретения». Именно благодаря ей новая вера так быстро распространилась, даже среди тех кланов, что сопротивлялись поначалу, по всей Пруссии, и братья стали теми, кем хотели. Но, к сожалению, воздействие Палицы наиболее сильно лишь в некоторых местах. Эти места и называются «Чистой Землей». Видевуту и Брутеню повезло, что первый холм, где они заночевали, попав на берега Вислы, был именно таким. Я не знаю, чем эта вещь была в местах, откуда они прибыли, да это и не важно…
       Ветер дул, шелестя листьями на холме.
       - Сейчас мы находимся над прусским святилищем, мисс Крофт, – продолжил Шницельбург. – Оно в холме, и он стоит в самой большой Чистой Земле. В самой большой священной роще. Здесь Видевут и Брутень провозгласили себя Первым королем и Первым священником. Никто не возражал. На празднике Летнего Солнцестояния были люди, которые не хотели, чтобы чужаки правили ими – но они молчали.
       - От страха, - отрезала Лара.
       - Может быть, и от страха. Я думаю, что Палица еще раз явила свою силу. Видевут и Брутень получили то, что хотели. И одни жрецы знали, почему. Но им это было на руку. Новая традиция была узаконена и стала частью ритуала. На самом деле надо было, чтобы вещь привыкла к новому хозяину и позволила ему управлять ею. Ради этого приходилось жертвовать кровь, неважно, свою или чужую. Время шло, и вскоре лишь немногие жрецы знали, как управлять этой вещью, и рано или поздно среди них должны были начаться междоусобицы. Так и произошло. Помните ли вы, мисс Крофт, о страшных гладе и чуме на этих землях в 1711 году? Такова была последняя попытка прусских жрецов вернуть величие их народа и сословия. Было пролито много крови, когда пруссы поднимали восстания против тевтонцев и других захватчиков. Крови хватало! А вот настоящих пруссов становилось все меньше из-за смешения языков и браков с чужеземцами. Желания жрецов, мисс Крофт... их желания были слишком противоречивыми, чтобы их можно было исполнить. Палица должна принадлежать одному человеку. Сегодня она обретет своего хозяина. Каждому - свое.
       Антон замолчал. Молчали и все вокруг. Дождь усиливался.
       - Выгребите песок и разожгите костер! - приказал Антон.
       Наемники засуетились. Костер начал разгораться в углублении между трех пней в центре холма, несмотря на усиливавшийся дождь.
       - Она должна была принадлежать последнему пруссу… - сказала Лара.
       - Да, мисс Крофт, все правильно. Мой дальний предок был последним из пруссов, и он же был последним жрецом, по иронии судьбы. Последним из кривайтов. Поэтому подлинное знание о Палице Обретения сохранилась только в нашей семье, передаваемое из поколения в поколение.
       - Ты мне многого не говорил, брат, - Подал голос Шницельбург-младший.
       - А ты и не спрашивал. Но это неважно, ведь мы вместе… - ответил Антон.
       - Значит, Палица выполняет желания? – сказал Роберт. - А что, в таком случае, ты приготовил для нас с тобой, брат?
       - Бессмертие.
       Лара, пытаясь улыбаться – а некое неясное чувство сильно мешало этому - произнесла:
       - Вот теперь я готова спрашивать, господин Шницельбург. Кто-нибудь из жрецов пытался добиться этого ранее? - сказала она.
       - Об этом нет упоминаний.
       - В таком случае, боюсь, вы совершаете страшную ошибку.
       Антон только улыбнулся и выкрикнул в небо два слова, прозвучавших, как вороний грай. Отвечая на призыв, Палица засветилась тусклым светом в зарождающихся сумерках, и ее сияние облекло Антона полупрозрачным коконом.
       Ветер стал сильнее. Листва деревьев на холме угрожающе зашуршала, как сотня разъяренных ужей. До ушей участников ритуала донеслись первые раскаты далекого грома. На глазах небо над холмом стало темнее, а дождь уже лил как из ведра.
       Пламя костра сильно забилось, но костер продолжал цвести в сумерках диковинным цветком с ало-синими лепестками. Девушка и Даниил, которому Лара помогла встать, давно уже промокли насквозь, а внутри сферы, создаваемой Священной Палицей, было тихо и сухо.
       - Роберт! - позвал Шницельбург-старший. - Подойди сюда.
       - Сейчас, - сказал Роберт. - Еще два слова. Лара, я всегда подозревал, что ты мне не пара. Но последние две недели ты на моих глазах изменяешь мне с каким-то ничтожеством, с каким-то... червем! А ведь я любил тебя. Некоторое время... Ты знаешь, как погибли твои друзья?
       Лара, поддерживая Даниила за плечи, посмотрела в глаза Антону.
       - Лара, я почему-то уверен, что сейчас он скажет нечто крайне неприятное, - тихо проговорил Даниил.
       - Даже если и так, - ответила Лара, - это просто слова!
       Даниил через силу усмехнулся:
       - Хорошо, если ты так думаешь. Да поможет тебе великий Перкуно.
       Роберт продолжал:
       - Это я убил их, Лара. По совету брата в то утро я заложил в левый двигатель самолета немного взрывчатки. Потом сказал, что не могу полететь с вами, и быстро уехал с аэродрома. Я подумал тогда, что будет справедливо, если ты и даже прах твой не достанутся никому!
       Лара закрыла глаза. Снова взяв себя в руки, она проговорила:
       - Это была странная любовь, Роберт...
       - Ты выбралась. – Только и ответил тот.
       По лицу девушки текли капли дождя. В заострившемся лице проступила боль, отражающая те чувства, что кипели сейчас у нее в груди.
       Антон сказал:
       - Твой отец когда-то оскорбил меня, Лара. Еще и поэтому ты здесь. А теперь, - весело продолжил Шницельбург-старший. - Я намерен получить то, о чем давно мечтал! Ты со мной, братишка? После того, как закончим с этим, сможем заняться мисс Крофт и ее отцом, и не будь я Антон Шницельбург, если не втопчу его в грязь так же, как он меня! Но пока я буду вежлив, Лара. Я даже отойду подальше, чтобы тебе было лучше видно. Так хорошо?
       Он поднял Палицу, стал под небольшим углом к Ларе с Даниилом, глядя на восток, за их спины и широко развел руки. Выгравированная на конце оружия морда кабана засияла сильнее.
       - Вы, мертвые и живые, травы и деревья, мхи и лишайники! Вы, существа малые и великие, видимые и невидимые! Вы, существа воды, огня, земли и воздуха! Взываю к вам - да не причините мне вреда! Заклинаю вас - да не уязвит меня ничто, созданное силами людскими!..
       Он вдруг остановился. И как специально, в этот момент над холмом повисла тишина, какая бывает лишь между двумя ударами грома. Только дождь, не прекращая, барабанил по листьям деревьев на холме.
       - Проверка. - Сказал он, быстро глянув на Лару. – Даниил. Ты умер…
       Это прозвучало так буднично - но ни с того ни с сего побледневший Даниил закатил глаза и рухнул в скользкую глину у ног Лары. По его телу пробежала судорога и он застыл, уставившись в небо широко открытыми глазами.
       Лара в отчаянии смотрела на своего друга.
       - Данни... – только и могла произнести девушка, опускаясь в грязь рядом с телом Данни. - О боже, Данни...
       Шницельбург улыбнулся.
       Гром тяжело ударил по барабанным перепонкам девушки. Гроза усиливалась. Антон подмигнул Ларе:
       - Мы все ближе к цели. - И продолжил. - Да не причинит мне вреда ничто, созданное силами природы или...
       Что он говорил дальше, Лара уже не слушала.
       - Прости меня, Данни-бой... Так нужно,- быстро шепнула она и, сорвав с тела Даниила вещь, похожую на коготь динозавра, повернулась и изо всех сил швырнула ее в Шницельбурга-старшего, в тот же момент низко прыгая и уходя кувырком через снова начавшее кровоточить плечо вперед, так, чтобы между наемниками с оружием и ней стояли оба брата.
       Все слилось в одно событие. Амулет Даниила, кувыркаясь среди капель дождя, летел в сторону Шницельбурга. Тот рефлекторно начал отшатываться, продолжая говорить. Роберт, наоборот, подался к катящейся по земле Ларе, как будто стремясь закрыть ее грудью. Наемники открыли огонь, и Роберт, покинув ауру, созданную Палицей, оказался на траектории выстрелов. Рубашка на его груди сразу же разлетелась алыми ошметками и он тяжело рухнул на землю. Девушка успела услышать, как несколько пуль просвистело возле ее головы. А в следующий миг все звуки и краски утонули в ослепительной, плавно проявляющейся молнии, несущейся с черного, ненастного неба над огромным костром. Летящая кость ярко засияла в воздухе, пронизанная молнией, и, полыхая сгорающей органикой, чуть живее продолжала свой полет.
       Произошедший близко разряд был настолько силен, что воздушной волной всех, кто был за пределами сферы, швырнуло на землю. Но этого Лара уже не видела. Также она не видела, как вещь, созданная человеком, но направленная силами, не дававшими о себе знать до этого, прошила энергетический кокон и грудь Антона, словно гнилую мешковину и остановилась, наполовину выйдя из его спины и отдав весь жар плоти. Шницельбург отлетел на пару метров в сторону, упал на землю и больше не двигался.
       При первых проблесках сознания, сквозь звон в ушах Лара поползла в ту сторону, где, как она помнила, должен был находиться Антон. Девушка ни на что не надеялась, кроме быстрой смерти, но упрямо ползла. Неожиданно она почувствовала под пальцами теплое, гладкое древко, и, судорожно сжав Палицу, выкрикнула:
       - Данни, ты жив! Ты жив, Данни!
       Палица выпала из ее рук и она легла на траву ничком, чувствуя тяжелую, смертельную усталость. Карты были открыты и не оставалось ничего, кроме глупой надежды на чудо.
       Придя в себя, оглушенный командир наемников поначалу не поверил своим глазам. В тумане, соткавшись из пелены проливного дождя, с западной стороны холма, из-за костра, ярко сияющего в жестоких сумерках, порожденных желанием одного человека, медленно проявились очертания четырех огромных человекообразных фигур. Наемник, прожженный вояка, не мог смотреть на них, но не мог и отвести взгляда. Один из четырех, с головой медведя, поднял с земли какую-то вещь близ Лары, затем мягким движением провел рукой по ее волосам. Второй из четырех, похожий на тень, прикоснулся к груди Даниила и на мгновение присел рядом с ним. Затем четверо растворились в дожде - так же, как и появились. Через несколько минут буря начала утихать, и скоро ничего, кроме мокрой травы, не напоминало о жизни и смерти, столкнувшихся на Священном холме. Командир наемников закрыл глаза, проклиная тот день, когда согласился участвовать в этом безумном предприятии.
       Лара почувствовала дуновение ветра на своих волосах, похожее на прикосновение, и потом легкое покалывание в плече, но не сразу нашла силы, чтобы привстать. Когда же ей это удалось, первое, что она сделала - посмотрела туда, где должен был находиться Даниил. Он лежал неподвижно, как и прежде, и около него клубился легкий, сияющий туман, который вскоре исчез. Поднявшись на ноги и кренясь на один бок, сквозь непрекращающийся звон в ушах и боль во всем теле, девушка двинулась в его сторону. Дойдя, она опустилась на траву и протянула ладонь к губами молодого человека.
       Дыхания не было.
       Она опустила голову и вдруг, рывком встав во весь рост, яростно прокричала невидимым убийцам:
       - Что вы стоите? Стреляйте, мерзавцы! Стреляйте же!
       - ВСЕМ БРОСИТЬ ОРУЖИЕ! - раздался громыхающий грозный голос, показавшийся почему-то Ларе смутно знакомым. - ИНТЕРПОЛ!
       Вынырнув из зарослей с северной стороны холма, сразу ставших такими прозрачными, пятеро людей окружили мокрых и жалко выглядящих наемников, обезоружив их и крепко связав руки. Затем двое направились к Ларе.
       - Интерпол. Майор Гифтс. А где ваше оружие, мисс? – сказал один из них, подходя. – Вам известно, что эти двое...
       - Заткнись, Тони! – сказала Доминик. - Лара, что с тобой?
       - Даниил погиб... - прошептала Лара.
       Тони – а первым из них был он - мгновенно подскочил к пострадавшим, неподвижно лежащим на земле. Лара механически разматывала руку, снимая повязку. На плече виднелся едва заметный белый шрам.
       - Ситуация такая: один дышит, второму крышка. А Данни... - проговорил Тони, подойдя к телу Исакова, лежащему на земле и пощупал ему пульс, - Он был хорошим парнем, наш компьютерщик.
       И над холмом повисла тяжелая тишина.
       Пробив разлетающиеся тучи, на мокрую траву упал быстрый лучик солнца, затем еще один.
       - ...хорошим парнем? Вы хоть сами-то верите в то, что говорите? - вдруг раздался голос, больше похожий на шепот, такой тихий, что трудно было сказать, откуда он доносится. - Для вас же, ламеров, все компьютерщики как враги государства…
       Лара, увидев ошарашенную физиономию Тони Керрито, побежала к нему. Взглянув на лицо Даниила, она все поняла и порывисто обняла молодого человека, вновь помогая ему сесть на землю.
       - Ты засранец, Данни-бой! Я ведь видела, как ты… - выкрикнула она и осеклась.
       Данни, кряхтя, сел и с трудом, но благодарно улыбнулся.
       - Мне так жаль, что я не смог уберечь тебя в святилище. Лучше бы я сам умер тогда. Но теперь я постараюсь, Лара. А что ты видела? И, надеюсь, нигде поблизости нет этих сумасшедших Шницельбургов и их чертовой Палицы? Я почему-то ощущаю ужас, как только вспоминаю о них…
       - Поблизости нет, к сожалению. - Сказала Лара, делая вид, что все под контролем. На самом деле она недоумевала, как могла наивно принимать за ученых тех людей, что сейчас окружали ее, и не понимала, почему Палицы нет в пределах видимости, чувствуя совершенно детскую обиду. – А Палица в действительности безделушка... Но все дело именно в братьях, тут ты прав, Данни! Они так верили, особенно старший.
       Она замолчала.
       - А вообще странно, что, только очнувшись, ты вспоминаешь о такой ерунде! Ведешь себя, как последний расхититель гробниц, задаешь дурацкие вопросы...
       - Не уходи от ответа, мисс Крофт! Я вспомнил о ней, потому что...
       - Потому что - что?
       - Видишь ли... мне кажется, что только благодаря Палице Шницельбургов я все еще жив.
       - Да? И поэтому ты их боишься? Напрасно. - начала медленно подниматься Лара. - Значит, благодаря Палице ты еще жив…
       - Ну, Лара... Я ведь помню только часть того, что было.
       - Какую же часть? – с убийственной вежливостью осведомилась Лара.
       - Холод. И Палицу. Она светила, как солнце. И какие-то голоса… Извини, пожалуйста, если обидел тебя, мисс Крофт! Чувствую себя так, словно только что восстал из мертвых…
       - Ты и восстал. – коротко сказала Лара и, резко развернувшись, пошла вниз по склону холма.
       Она хотела побыть одна. Сколько мужчин девушка встречала на своем пути, но только к Даниилу она чувствовала что-то настолько мягкое и теплое. Но Даниил ничего не понял. Видимо, и не поймет. Ей просто не везет с мужчинами. Что ж, каждому свое… Можно поступать правильно, а на самом деле оказаться не правым.
       - Лара! Лара! – услышала она за своей спиной.
       Даниил пытался догнать ее, несмотря на слабость. Девушка остановилась.
       - Лара, я понял, что Палицы у тебя нет! - крикнул он. – Но я не понимаю, почему ты об этом даже не беспокоишься!
       - Чего же в этом удивительного, мистер Исаков? - остановилась, обернувшись, Лара.
       - Я видел, как это было. Я знаю, что ты нашла Палицу. По праву она принадлежит тебе. И ты не из тех людей, которые смиряются, когда у них из-под носа похищают победу. Тем не менее, это случилось, - крикнул Даниил.
       Лара некоторое время смотрела на него, а потом вдруг рассмеялась. Недоумевающий Даниил выглядел забавно.
       - Ты правда ничего не понял? Эта вещь - она на самом деле не была создана для управления душами. Их обманули. То, чего хотели от нее братья, она не могла им дать. Они могли только получить это сами, но никто из них об этом даже не думал. Ведь знание об истинных причинах своих действий очень тяжело. Знаешь, что такое suum cueque? Это значит – каждому свое. Это значит - каждый получает то, что хочет. Антон хотел умереть. И он умер. Роберт не хотел моей смерти, видимо, он и вправду что-то ко мне испытывал. Поэтому он, когда все было у него в руках, пытался помочь мне, не понимая до конца, почему делает именно это. И у него получилось! Под холмом он лишь ранил меня. Понимаешь, если эта палица исполняет желания - то только самые глубинные, самые истинные, самые сильные, почти нечеловеческие. И неизвестно, что важнее - она или сила твоего желания. Вот так. И еще я знаю теперь, что правильно выбрала свой жизненный путь.
       Даниил молчал.
       - Ты говоришь, я восстал из мертвых, да? – произнес он, устало садясь в траву. – И ты говоришь, эта вещь все-таки исполняет желания? Самые сильные?
       - Ммм… пожалуй, да. Я так говорю.
       - Выходит, кто-то пожелал, чтобы я был жив? Очень-очень сильно пожелал? Извини меня, Лара. - спросил он, опуская голову.
       - Пустяки. - улыбнулась девушка. – Но не слишком обольщайся на свой счет. А знаешь, Данни-бой, когда-то давно я прочитала одну книгу. И там среди прочих прекрасных мыслей были такие слова: "Презирать вещи и ценить жизнь". Это говорил китаец, Ян Чжу. Мне кажется, сегодня я поняла, о чем эти слова.
       Даниил ожидал продолжения, но его не последовало.
       Лара повернулась и пошла обратно, к бывшим «ученым». За ней начал подниматься Даниил, но вдруг остановился.
       - А это что за ерунда? – сказал он, вытаскивая из кармана рубашки некую вещь. - Чувствую - колется, но что - не понимаю.
       Лара бросила только один взгляд на то, что было у него в руках и сказала:
       - Это мастерски вылитая из золота фигурка человека с головой медведя. Вендская культура. Действительно, мелочь... но приятно. Что-то такое я и имела в виду, - заявила она, забирая у него произведение искусства, - когда говорила о том, что каждый получает то, что заслуживает.
       Даниил взглянул на Лару.
       - А как же этот твой Ян Чжу? «Презирать вещи, ценить жизнь»… Да ты, оказывается, самая настоящая расхитительница гробниц! Кстати, где подарок моего деда? - спросил он.
       - Ну, жизнь-то уже спасли, и я очень надеюсь, что ты будешь это ценить. Свою жизнь я, естественно, ценю… А вещичку презираю, просто беру на память – блестит она красиво. Подарок твоего деда понадобился, чтобы вытащить тебя с того света. О! Неужели наш Даниил думал, что что-то в этом мире дается просто так или годится только для очаровывания неопытных девушек? – не моргнув глазом и меняя тему, сказала Лара. - Нет уж. Все имеет значение. Впрочем, если хочешь с этим поспорить, и насчет этой скульптурки тоже - думаю, у нас будет время, чтобы все обсудить. НЕ ТАК ЛИ?
       «А вот интересно...» - подумала Лара про себя, внимательно посмотрев на растрепанного Даниила, вытаскивающего из волос запутавшиеся травинки - «откуда, или, вернее, как в наше время мог появиться этот древний золотой человек? Да еще и такой… лесной?»
       Дальше они пошли, совершенно по-детски взявшись за руки.
       Впереди брели связанные наемники, едва волоча ноги и не предпринимая ни одной попытки к бегству. За ними спускался Тони и его друзья, неся на самодельных носилках Роберта Шницельбурга, уже пришедшего в сознание. А Доминик пыталась по рации вызвать службу 911, совершенно забыв, что в России она не работает.
       Через несколько часов трава, примятая ногами людей, распрямилась. Дубрава шуршала листьями им вслед, а затем и шорох затих. Вековые деревья хорошо помнили, как давным-давно, в такой же солнечный и жаркий день, три человека в странных одеяниях, чем-то неуловимо похожие друг на друга, подошли к холму и разделили между собой кусок грубого хлеба. Затем легли в траву на его склоне и подставили лица мягкому летнему ветерку. Юные тогда дубы шуршали резными листочками на склоне холма, и каждый из троих здесь присутствующих наслаждался этим днем, как самым прекрасным днем в своей жизни - молча. Странники были давно знакомы и хорошо понимали друг друга.
       А потом они неожиданно получили то, о чем не могли даже мечтать.  

by DG aka hound, 2008 г.

Если получится и найду хостинг подходящий, метну туда это файло в вордЕ, с хорошим форматированием.

Хм... и еще вопрос. Понятна ли концовка, самая концовка текста?