Ostercy Mimicas: Моя Англия (England, my England)
Внимание! Администрация портала TombRaider.ru запрещает размещение, копирование или цитирование данных рассказов где-либо, за исключением создания копий на локальных носителях информации. Авторские права на тексты принадлежат их переводчикам.
Моя Англия (England, my England)
1. Леди и джентльмены.
Мы устроили в "Фермерском баре" настоящий погром.
Я угощала всех. Я напилась вдрызг. Я танцевала на столе канкан и хотела было даже устроить стриптиз. Вместе с шефом полиции мы стреляли по пустым банкам и прохожим – по-моему, я победила. Кажется, я где-то наблевала, хотя точно не уверена. Я каталась на ком-то. Я обещала, что подумаю о замужестве, как минимум, раз двадцать.
Все это было, конечно, весело.
Сейчас же меня вез – или пытался везти - домой Джек Кайт, член местного отделения ОССХ – общества содействия сельскому хозяйству.
-Мы его называем "****** ***" – изрек Джек, честно, хотя и безрезультатно стараясь удержать внимание на дороге, несущейся перед нами на скорости около семидесяти миль в час.
-Ха-ха, - пьяно пробормотала я, пытаясь отыскать ширинку в его брюках.
К тому моменту, когда на горизонте возникли ворота моего особняка, наш молодой и резвый БМВ совсем вырвался из-под контроля. Мы снесли к чертовой матери одну из створок ворот, попутно разбив вдребезги ветровое стекло, и влетели в фонтан. Статуя рыбы не выдержала потрясения и свалилась с постамента. Ну да она мне все равно не нравилась.
Мы вывалились из машины, мокрые, помятые и хохочущие и повалились в воду, все еще тиская друг друга.
-Мисс, вы в порядке? – спросил Уинстон, появившись у входа с лампой-переноской.
-Да...спасибо, Уинстон, - ответила я заплетающимся языком, при этом цепляясь за Джека, чтобы не упасть снова. – Ни..ик!..никто не пострадал. Вечеринка удалась.
–Очень хорошо, мисс. – сказал Уинстон. Он деликатно покашлял, что обычно означало, что он что-то хочет сказать.
-В чем дело? – спросила я, оторвавшись от Джека.
-У нас гость. – сказал Уинстон. Он посветил лампой на "Мерседес", стоящий рядом с цветочными клумбами.
- Это хорошо, что ты все еще способна на такие вечеринки. – сказал кто-то, чей голос показался мне знакомым.
- Это кто еще? – вопросила я, прикрывая глаза от несуществующего солнца посреди ночи.
Это был Роджер, граф Фаррингдон.
-Еще чаю, милорд? – спросил Уинстон.
-Вообще-то, я думаю, что присоединюсь к мисс Крофт. Не следует давать леди пить в одиночку.
-Я в порядке. – произнесла я, развалившись в кресле с бутылкой "Гленфиддик".
-Тогда лед, милорд?
-Нет, не стоит. – сказал Роджер. - Это слишком по-американски. Но, возможно, содовую.
Джека отвез домой шофер Роджера в одной из моих машин.
-Как там леди Фаррингдон? – спросила я, справившись наконец с непослушным языком. Роджеру уже давно надоело меня ждать и он взял себе в жены нечто аристократическое из Сити(центральный район Лондона). До брака оно выглядело вполне ничего.
-О...Бренда в порядке. – сказал Роджер. - Недавно вернулась из Антиб. Ездила туда со своим теннисным кортом.
-Ну и как, вы еще друг друга терпите?
Роджер рассмеялся. – Лара, прекрати, ты невыносима. – сказал он, теребя себя за ухо.
-А мальчики как?
-У них тоже все нормально.
-Ну а старая добрая альма-матер?
Роджер фыркнул. – Все так же. Разве что построили новую крикетную площадку.
-Аа. – сказала я и взяла сигару. – Ну а теперь рассказывай, что привело тебя сюда посреди ночи без специального приглашения.
-Да. – сказал Роджер. – Извини. Это что-то вроде причуды.
-Я так понимаю, тебя выгнали из дома?
-Она, кажется, не поняла, что развод – это единственное решение проблемы.
-Значит, не повезло. – сказала я. – Нет ничего хуже аристократки, которая что-то вбила себе в голову.
-Точно. – сказал Роджер. – Я думаю, может, выбить это обратно...
-Ну а что ты думаешь тогда насчет газетчиков?
Роджер улыбнулся. – Иногда бывает полезно чуть-чуть испортить репутацию. – сказал он. –Знаешь, Лара... мне всегда это в тебе нравилось.
-Что именно, Роджер?
-С тобой всегда можно поговорить о чем угодно на равных. В отличие от остальных женщин.
-Спасибо. – сказала я, слегка покраснев. Наверно, я просто выпила лишнего.
-Они все живут в каком-то своем мире. А в этом – только иногда.
-Ну, так уж они устроены. – заметила я.
-Точно. А ты...ты словно где-то свернула с этой дороги.
-Значит, мне так больше понравилось.
Роджер наклонился ко мне и мягко взял меня за руку. – И мне тоже это нравится. До сих пор. Даже после того, как ты меня тогда кинула.
Я аккуратно накрыла его руку своей. – Прости. Сказать по правде, мне тогда казалось, что ты чертовски скучный сукин сын. Но я тогда была очень молодой...и глупой.
Роджер поднес мои пальцы к губам. – Но теперь мы стали старше. – сказал он. –И многое узнали.
-Точно. – сказала я. – Ты, похоже, определенно изменился к лучшему.
-Ты никогда не думала, что пора бы и выйти замуж?
Я посмотрела на огонь, полыхающий в камине. – Да, было дело, - сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало безразлично.
-Тогда, думаю, тебе все-таки нужен независимый эксперт по этому вопросу. – улыбнулся Роджер.
Мы переглянулись и рассмеялись. Однако сердце мое дрогнуло.
-Роджер, дорогой... – сказала я, - ты, надеюсь, хорошо упаковал свою руку и сердце?
Для начала мы запланировали свадьбу через полгода, хотя, конечно, тут все зависело от того, сколько времени понадобится, чтобы уломать Бренду на развод.
Может, это окажется для вас неожиданным, но мы с Роджером стали любовниками давным-давно, еще в молодости, и даже тогда он мне нравился. Интересно было вести себя, как взрослой, как хотели мои родители, особенно потому, что теперь они не стояли постоянно над душой. Была в этом некая ирония, заставлявшая меня улыбаться.
Я сходила к священнику в местной церкви, но на него моя новость не произвела большого впечатления.
-Я не венчаю женатых людей. – сказал он, покачивая своим коптилом. Или кадилом, или как они его там называют.
-Но он разводится. – сказала я.
-Не перед лицом церкви.
-Ладно...- я поразмыслила. – Как тогда насчет простого благословения после процедуры регистрации?
Святой отец фыркнул. – Я вам что, - сказал он, -наемный ди-джей?
Я похрустела пальцами. – Допустим, я внесу большое пожертвование в пользу церкви, что тогда?
Священник выждал эффектную паузу. – Мне придется посоветоваться с Господом через молитву. –сказал он.
Чего и следовало ожидать, раз уж он был таким старомодным священником, что признавал индульгенции.
Дальше в списке нерешенных проблем были мои родители.
Я вообще-то не слишком хотела, чтобы все шло по традиционному средневековому обряду "выданья" невесты – но я должна была дать папочке хотя бы шанс сказать свое слово.
-Папа! – крикнула я в трубку. На этот раз он был где-то в Кении, где качество связи оставляло желать лучшего. По крайней мере, дозвонилась я раза с двадцатого.
-Лара? – донесся его голос через хрип и писк издыхающей АТС.
-Как ты там?
-Нормально, разве что насекомые заели. – сказал он. Последний раз мы разговаривали лет пять назад. Вот такие вот мы с папой. – Что тебе нужно? Мне и за входящие звонки платить приходится.
-Я выхожу замуж.
-И за кого же? - осведомился папа. Поздравления из него всегда приходилось вытягивать клещами.
-За Роджера Фаррингдона.
-Бог ты мой! Великолепно. – тут его слова потонули в шипении.
-Так ты приедешь? – крикнула я поспешно.
-А мама... ?
-Да...наверно.
-Она опять притащит какого-нибудь своего...приятеля?
-Откуда мне знать? – отрезала я. – Да какая разница?
-Я тебе дам телеграмму. Здесь с телефо... – дальше я услышала только короткие гудки. Почему он не мог, как нормальный человек, купить себе мобильник, всегда оставалось для меня загадкой. Может, ему просто нравилось быть изолированнным от мира.
Теперь надо было договориться с мамой. Я позвонила ей в Париж, где она жила, как Уоллес Симпсон. (гм....к сожалению, никогда не смотрел этот мультик, и объяснить не могу... :-)
-Bonjour? – услышала я ее голос.
-Привет, мам.
-Что? Кто это? – удивилась она.
-Кто,кто...Далай Лама, наверное. Как ты думаешь, кем я могу быть?
-Лара! Дорогая! Какой...какой сюрприз.
-Да ну? – скептически сказала я.
-Мы...мы... – я так и видела, как она смотрит в потолок, подыскивая слово.
-Да, да, мы не виделись сто лет, я знаю. – сказала я. – У меня новости.
-Ты что, забеременела?
-Я выхожу замуж.
Это заявление повлекло за собой минуту молчания.
-Ты уверена, что хочешь этого? – наконец осторожно спросила мама.
-Это Роджер Фаррингдон.
-О, Господи. – сказала мама. Она накрыла микрофон рукой, но я услышала, как она сказала кому-то принести бутылку абсента.
-Я его люблю. – сказала я на всякий случай, хотя совершенно неубедительно.
-Это хорошо. – сказала мама. – А он что, разорился, или еще что произошло? Я думала, он уже женат.
-Ты собираешься приехать на свадьбу? – сказала я. Я давно выяснила, что половину из всего, что она говорила, можно было спокойно игнорировать.
-Конечно, дорогая. Скажи мне, когда и где, и я приеду.
-Спасибо, мама. Я тебе сообщу дополнительно. Я хочу, чтобы все было как полагается.
-Ничего, если со мной будет мой друг? – спросила мама.
-Разве что если ты хочешь огорчить папу.
-Ну тогда договорились. – весело сказала мама.
Затем я отправилась к моему старому другу и учителю лорду Фолшингему. Вообще-то я с ним не виделась еще со времени той истории с демоном острова Мадуны. Ну да теперь это все было делом прошлым.
-Лара! – сказал Фолшингем, обнимая меня.
-Фолшингем! – отозвалась я и чмокнула его в щеку. – А ты все еще неплохо смотришься.
Он, как обычно, был одет в один из своих темных костюмов, хотя выглядел веселым. Надеюсь, я в его годы буду такой же. Очень надеюсь.
-Пошли, посмотришь на мое новое приобретение, - сказал он и потащил меня в свое подземелье.
Я огляделась. Вроде бы все цепи, жаровни, виселицы и гильотины были на своих местах.
-Это, наверно, вон тот бар? – спросила я, заметив в углу шкаф с выпивкой.
-И это тоже, - сказал Фолшингем, - но ты взгляни вот на это. – Он сдернул покрывало с большой хреновины, похожей на гроб в форме человека.
-А, знаю. – сказала я. –Это ящик для мумий.
-Нет, не угадала. – ухмыльнулся Фолшингем. Он открыл крышку. За ней показались ряды жутких на вид шипов. – Это знаменитый Iron Maiden. У меня есть удостоверение, что там действительно убивали людей.
Должно быть, ему показалось, что я побледнела, потому что он вдруг стал очень заботливым. Он предложил мне стул и бутылку бренди. Чтобы он успокоился, мне пришлось рассказать, как меня однажды запеленал бинтами и закрыл примерно в таком же гробу джинн Абдуллазиса Эл-Дорады.
-Неплохая история. – сказал он. – Похоже, вся страна была под угрозой.
-Хорошо, что такое случается не так уж и часто. – сказала я. – Ну а за границей мне большой разницы нет.
-Ну конечно. –сказал Фолшингем. – Мир, как я вижу, сходится на одной Британской Империи. – Он задумчиво потер подбородок.
-Кстати, у меня тут кое-какие новости...- сказала я, надеясь сменить тему.
Новости привели его в восторг.
Когда я уходила, я заметила в его глазах все тоже задумчивое выражение.
-Фолшингем, ты как, в порядке? – спросила я.
-Конечно, - сказал он и улыбнулся. – Твой муж – очень счастливый человек.
Я обняла его. – Жаль, что это не ты. – шепнула я.
-Иди, и будь счастлива. – сказал он. –Ты это заслужила.
Натлу мне выцепить не удалось. Она смоталась куда-то в Россию(или в Украину, не знаю точно) к своей недавно объявившейся младшей сестре Стефани. Туда дозвониться, в отличие от Кении, было совершенно нереально, к тому же я не знала номера. На всякий случай я оставила ей сообщение, хотя ни на что особо не надеялась.
В описании Девоншира от 1850 года Фаррингдон описывается так:
ФАРИНГДОН, или ФАРРИНГДОН, небольшая деревня, 6 миль на северо-северо-запад от Экстона, земля - 1977 акров, 381 житель, из них 71 проживают в Саквилле, который большей частью находится во владении Соутона.....Поместье Фаррингдон в данный момент принадлежит Джону Гавайну, эсквайру. Замок "Фаррингдон Касл" принадлежит графу Фаррингдону. Это большое каменное здание с красивым входом, обнесенное рвом. Он расположен в небольшом парке. Граница округа проходит по холмам Бэдбури, отделяющим его от долины Оттера. В округе есть также небольшие земельные владения, принадлежащие преподобному Эмброузу Элликомбу, генералу Элликомбу, Дж. Мерлену, эсквайру, и другим владельцам..... Церковь имеет одну башню и один колокол, а также пристройку - дом священника, в 1831 году была оценена в 262 фунта стерлингов. Покровитель церкви - епископ Эксетера....В холмах находится часовня, посвященная Святому Граалю, заложенная епископом Химундом....
Ну и так далее, в таком же стиле.
Обычно я нечасто езжу на "бентли". С тех пор, как Генри Форд решил сделать машины доступными всем и каждому, ездить по Англии – небольшое удовольствие. Я все жду того момента, когда наступит топливный кризис, и только такие люди, как я, смогут позволить себе пользоваться машиной.
Но тем не менее. Я знала, что у Роджера неплохая коллекция мотоциклов, и так как я теперь вынуждена была быть более-менее респектабельной, я решила, что "бентли" – это именно то, что нужно. Тем более что тогда отпадала необходимость впихивать Уинстона в коляску мотоцикла или заставлять его ехать самому на поезде.
Дом (или замок) Фаррингдона я видела много раз. Тут я ездила верхом, а также близко знакомилась с одним из уютных сеновалов за конюшней. Когда эти два события налагались, мне трудно было усидеть на лошади по той или иной причине, но тем не менее я получала удовольствие. Несмотря на это, как-то странно было смотреть на это уже с другой позиции – не молодой девчонки, а уже будущей хозяйки.
-Дорогая! – сказал Роджер, выходя мне навстречу перед строем улыбающихся домочадцев. Когда он провел меня в холл, донесся какой-то щелчок, и потом из музыкального центра на весь дом загремело "Прибытие королевы Шебы". Все домашнее окружение торжественно зааплодировало.
Я покраснела и вежливо поклонилась.
-Прибытие королевы Фаррингдон, - громко оповестил всех Роджер.
Видимо, у меня заиграли гормоны, так как вместо того, чтобы съязвить, я приятно ему улыбнулась. Любовь, видимо, приглушает остальные чувства, чтобы сохранить человеческий вид от вымирания. Я надеялась только, что в следующий раз Роджер не поставит на вход какой-нибудь рэп.
В библиотеке стояли два подростка лет пятнадцати в школьной форме. Они скептически осмотрели меня.
-Познакомься с моими сыновьями, Кевином и Питером. – сказал Роджер. – Ребята, поздоровайтесь с Ларой.
Кевин протянул мне руку. – Так это вы, значит, выгнали из дома маму, - сказал он дружелюбно.
Роджер стал цвета свеклы.
Я пожала руку. – Именно так. – сказала я.
Кевин улыбнулся. – Рад познакомиться.
Питер покраснел, когда я и ему пожала руку. – Вы мне нравитесь. – сказал он. – Хорошие у вас дойки.
-Спасибо. – сказала я.
Роджер попытался выглядеть разгневанным отцом. – Где вы только научились так себя вести, - сказал он.
-Па, ты бы хотел, чтобы мы просто сказали нашей новой хозяйке "здрасте" и все? – сказал Кевин.
-Она моя невеста, учти это. – сказал Роджер.
-Ну, пока что еще двоеженство у нас не разрешили, - сказал Кевин приятным голосом. – Я надеюсь, ее не будет в завещании.
-Ничего, я и сама более чем обеспечена. – сказала я.
Я подумала, что было бы, если бы я в их возрасте была так груба со своими родителями...и поняла, что так оно и было. Я улыбнулась своим мыслям. В наше время стоит быть наглым. Что бы там ни говорили либералы, это необходимое качество, чтобы править страной. Кевин далеко пойдет.
На данный момень охотничий клуб Фаррингдона имел во владении восемьдесят одну гончую. Основан он был в 1836 году, после того, как наконец была достигнута договоренность с соседями о границах охотничьих угодий. Первые несколько лет его репутация оставляла желать лучшего, так как служил он скорее не охотничьим клубом, а прикрытием для борделя, но с приходом в страну железных дорог и с появлением женщин-охотников любителям баб и выпивки пришлось прикрыть эту лавочку. Произошло это с громким шумом, когда викария епископа Уэльса застали там с поличным в групповухе; бедного мужика в конце концов с позором выгнали из церкви. Лично мне кажется, что со шлюхами и бухлом было гораздо веселее, но с традициями, даже теми, которым всего лет 150, не поспоришь. Совсем недавно разразился еще один скандал, когда кто-то из города раскопал в традициях старый обычай следить за поголовьем лис, чтобы было за чем охотиться. Раньше все было просто – в округе сохранялся приличный кусок леса, чтобы лисам было где жить, а в трудные годы их даже иногда подкармливали десятком-другим куриных тушек. Потом какой-то идиот заявил, что одно из назначений охотничьего клуба – это следить за лисами, и что они стали "настоящим бедствием". Идиотизм. Когда развлечение становится работой, это уже не развлечение.
-Вообще-то, дорогая, - сказал Роджер, - я не уверен, что мистер Херн одобрит твой выбор.
-Я с ним поговорю, - скромно сказала я. – Красное мне идет.
-Тебе все идет, моя дорогая, но алый цвет – это привилегия егерей.
-Да ерунда, Роджер, - сказала я и улыбнулась. – Чем я не егерь?
-Ты не мужчина.
-Это дискриминация.
-Послушай, дорогая, - сказал Роджер, - тут дело вовсе не в том, могу ли я одеваться так, как хочу. Здесь все куда сложнее. Поверь мне, проще выбрать другой цвет, чем договариваться насчет этого.
Так что мне пришлось остановиться на черной куртке.
Сбор был назначен на 11 утра около дома. Мне достался большой вороной жеребец по кличке Самбо. Он был не в меру резвым, и, честно говоря, слишком большим для леди, но, по крайней мере, меня не заставляли еще и надевать длинное платье для езды на лошади. Он попытался цапнуть меня за ногу, так что мне пришлось успокоить его хлыстом.
-Прекрати вести себя, как шетлендский пони. – сказала я ему. – Подумай о своей родословной.
Самбо скептически фыркнул и топнул ногой, но, кажется, понял меня.
-Шерри, мадам? – спросила меня одна из девушек прислуги.
-Не знаю, стоит ли, - сказала я с улыбкой. – После галлона скотча, мне кажется, я уже не смогу по достоинству оценить букет.
Она хихикнула.
Развернув Самбо, неподалеку я заметила Уинстона. Того как-то засунули на пассажирское сидение "испаньолы-соузы" Фаррингдона. Ради приличия он нацепил охотничью шапочку. Похоже, он собирался ехать в составе почетного эскорта. Я помахала ему. Он отлично подходил к дому Фаррингдона, и даже перестал здесь выпускать газы – видимо, из-за хорошей кухни.
Ко мне подгарцевал Роджер.
-Ты выглядишь замечательно. – сказал он и, наклонившись в седле, поцеловал меня в щеку. Зрители восхищенно ахнули.
-Да, и твоя задница тоже в этих джинсах неотразима, честное слово. - сказала я вполголоса.
Роджер хмыкнул и слегка даже покраснел. – Ничего себе, -сказал он, - если ты такая сейчас, какой же ты будешь к концу охоты?
-Боюсь предсказать, - сказала я.
- Мистер Херн, - позвал Роджер, - мы готовы?
- Да, милорд! - ответил егерь и поднял свой горн. – Славная, чую, будет охота!
- Да, и прошу вас, не стоит в этот раз делать из лисы решето. – сказал Роджер мистеру Лайму, главному егерю.
- Хорошо, милорд. – согласился тот, ухмыляясь до ушей.
Чуть позже все охотники, включая меня, стояли у опушки леса, и ждали, пока на нас выгонят зверя. Я слышала лай гончих, он приближался. По идее, первый, кто заметит лису, должен закричать "Талли-хо!". По-моему, это все выдумки, так как обычно этот человек издает только душераздирающий крик дикой радости. Лиса выскочила из леса и понеслась вдоль оросительного канала. За ней, лая и повизгивая, последовали гончие и мы.
Восемьдесят гончих – это огромное количество гончих, и маневрировать между ними – целая проблема. Я решила обойти их со стороны, однако поздно заметила, что впереди по курсу был высокий забор.
-А ну, Самбо, - сказала я, пригнувшись к самой спине лошади, - покажем им, что такое настоящий конь.
Самбо, видимо, оказался из породы "безбашенных", и он не раздумывал. Правда, начало прыжка ему не очень удалось, так что я чуть было не слетела, зато потом он лихо перемахнул через забор и помчался дальше. Где-то рядом я услышала приглушенные аплодисменты.
Считается, что лисы хитры, но по-моему, это еще одна выдумка, чтобы охота на них казалась более благородным делом. На самом же деле перепуганная лиса может быть заметно тупой. Наша, допустим, могла бы свернуть снова в лес, или попытаться скрыться по каналу, но вместо этого она рванула через холм в открытое поле.
"Похоже, это надолго не затянется. – подумала я. – Будем надеяться, в лесу еще остались лисы."
В поле действительно было некуда скрыться. Я видела, как лиса несется по недавно скошенной траве. Ее было видно, как на ладони. Передние гончие уже догоняли ее. Лиса не пыталась как-то увиливать, она летела прямо вперед, точно ракета.
Я расстроилась. Наверно, лиса просто обезумела от ужаса и попросту бежала вперед, сломя голову. Сейчас я была впереди всех остальных охотников, хотя они потихоньку и подтягивались вслед за мной.
-Давай, не подведи, - сказала я Самбо, подгоняя его ногами, - а то нам с тобой совсем ничего не останется.
Через минуту, когда я уже догоняла вожаков гончих, погоня неожиданно прекратилась. Гончие бегали вокруг с несчастным видом и смущенно поскуливали. Когда подоспела я, оказалось, что лиса скрылась под землей.
-Мистер Херн, - сказала я, когда подъехал егерь, - я думала, вы вчера закопали здесь все норы.
-Я тоже так думал. – сказал мистер Херн, виновато почесывая затылок.
-Лара! – сказал Роджер, подскакав ко мне. – Как ты скакала! Это было великолепно.
-Спасибо, дорогой. – сказала я.
-Вот здесь она ушла, - сказал мистер Лайм. – Может, вызвать мистера Рассела с его терьерами? – Я посмотрела. Он указывал на широкую трещину в известняке, уходившую куда-то далеко под землю. Вряд ли ее выкопала лиса.
-Я оставлю это вам с мистером Херном. – сказал Роджер. – Пусть сопровождающие тоже развлекутся. Поехали, дорогая. Давай просто покатаемся.
Мы неспешно порысили в сторону от остальной шумной компании.
-Тут рядом нет никаких старых рудников? – спросила я. – Или, скажем, захоронений?
-Понятия не имею. – сказал Роджер. – Кажется, были где-то какие-то пещеры.
-А как насчет странных названий?
Роджер улыбнулся. – Есть такое тут неподалеку... Называется "кресло короля Артура". Большая каменная глыба странной формы, черт знает откуда она взялась. Там делали раскопки, но так ничего и не нашли.
-У меня такое чувство, что эту лису мы больше не увидим. –сказала я.
Тут нашу болтовню прервал резкий звук пистолетного выстрела. Самбо поднялся на дыбы.
-Какого черта? – сказал Роджер, успокаивая свою лошадь.
Потом раздался звук охотничьего горна и какие-то крики. Мы поскакали обратно.
Мистер Лайм крутился посредине на своей лошади, размахивая хлыстом. Лошадь брыкалась и ржала. На наших глазах одна из гончих прыгнула ему на грудь и выбила его из седла.
Мистер Херн и еще один охотник тоже находились рядом. Херн, у которого в руке был пистолет, выстрелил снова. Я видела, как собаки вцепились в горло его лошади. Она заржала и опустилась на колени, мистер Херн скатился с нее. Его сразу же окружили лающие собаки и сбили с ног.
-Боже, - сказал Роджер.
Я заметила неподалеку еще одного человека в плаще. Мне показалось, что он был черным. Он стоял с краю, сложив руки на груди.
Потом я снова посмотрела на свору и свора посмотрела на меня.
-Какого черта я не взяла М-16, - сказала я, и тут они кинулись на нас.
Боюсь, когда дело доходит до моей собственной жизни, я становлюсь слишком эгоистичной.
-За мной, - крикнула я Роджеру и повернула Самбо к склону, где, как я знала, собрались остальные охотники и сопровождающие. Больше целей – больше шансов скрыться. Кроме того, если там была машина с Уинстоном, я смогла бы воспользоваться своей артиллерией.
-Лара! – крикнул Роджер, догнав меня и схватив Самбо за упряжь. – Мы не можем. Там другие люди.
-Вот именно.
-Это не слишком спортивно. – сказал Роджер.
-Причем тут спорт?
-Доверься мне, - сказал Роджер и поскакал по краю холма.
Сначала я осталась на месте, зная, что собаки последуют за ним. Потом я вспомнила, что вроде как бы должна была его любить. Это бы выглядело некрасиво – бросить своего жениха на произвол судьбы. Я поскакала вслед за ним. Гончие уже чуть было не кусали меня за пятки.
Роджер скакал к полю, огороженному электрифицированным забором. Меня попытались цапнуть за ногу, но промахнулись. На меня прыгнула гончая, и я успела пнуть ее по морде.
Роджер перескочил через забор и я вслед за ним. Позади я услышала треск и чей-то визг – похоже, какую-то собачку здорово тряхнуло. Правда, это не слишком их задержало.
На поле было полно коров. Я начала понимать, что хотел сделать Роджер. Едва взглянув на нас с Роджером и на собак, коровы обратились в бегство к дальнему краю пастбища.
Самбо, видимо, недолюбливал коров. Он протестующе заржал, и коровы замычали в ответ.
На меня снова прыгнула гончая и вцепилась мне в плечо. Весила она прилично, и, чтобы не свалиться, мне пришлось отчаянно вцепиться рукой в седло и упереться в стремена, одновременно сбив собаку рукояткой хлыста. От куртки в месте укуса остались одни лохмотья.
Самбо в замешательстве крутился на месте, окруженный гончими. Он поднялся на дыбы и, опустившись, прибил двух собак копытами. Еще одну он укусил, перебив ей шею.
-Лара! – крикнул мне Роджер. Он пытался пробиться ко мне через свору обезумевших гончих, топча их своей лошадью.
Он схватил поводья Самбо и поскакал вперед. Самбо брыкался, но брыкался он в правильном направлении. Глаза его налились кровью, и из его рта капала пена.
Коровы тем временем снесли забор на другой стороне и преодолевали вброд неглубокую речку. Каких-то из них ранило обломками забора, каких-то затоптали остальные. Любая другая свора собак, почувствовав запах крови, набросилась бы на трупы, но наши гончие не стали отвлекаться. Их целью были мы.
Я не совсем соображала, что происходит, когда мы пересекали речку, но тем не менее уже понимала, что творится что-то странное. Тут лошадь Роджера угодила ногой в кроличью нору и рухнула на землю со сломанной ногой. Я осадила Самбо и успела подобрать Роджера как раз перед тем, как одна из гончих уже прыгнула бы на него. Мы поскакали дальше. На лошадь собаки не обратили никакого внимания.
-Я поведу, - крикнула я, - а ты не подпускай их близко!
-Ладно, - сказал Роджер дрожащим голосом.
Впереди я видела проселочную дорогу, а на ней – к моей радости – "испаньолу-соузу" с лордом Фолшингемом и Уинстоном. Фолшингем вел машину, а Уинстон на заднем сидении заряжал ружье.
-Брось им мою куртку, - сказала я Роджеру, пытаясь освободиться от последней. Куртка была кожаной и жесткой, так что сделать это оказалось неожиданно трудно.
Роджер швырнул куртку в сторону. Собаки просто пробежали мимо.
-Они забывают про запах, когда видят добычу. – сказал Роджер.
-Нет. – возразила я. – Здесь творится что-то другое.
Вожак стаи прыгнул на Самбо, словно тигр. Если бы у него были кошачьи когти, он бы вцепился ими в спину лошади, но вместо этого он оттолкнулся и прыгнул снова, к лицу Роджера. Он вцепился зубами ему в шею и повис, словно домашняя собачка, схватившая пружинистую ветку. Роджер захрипел и попытался оторвать его, просунув пальцы между зубов. Я повернулась и хлестнула пса хлыстом по глазам, но он не разжал зубы.
Тут раздался ружейный выстрел и собака рухнула на землю. Хорошо, что я не люблю собак. Я много их повидала и еще больше перестреляла. Где бы я ни бывала в моих приключениях, всюду за мной остаются собачьи тела.
Прозвучала автоматная очередь – это был "узи" – и я увидела, как близко мы уже к машине. Еще несколько собак остались валяться на земле, но остальные все так же весело мчались к нам.
Я решила рискнуть и на ходу вместе с Роджером спрыгнула с коня. Самбо понесся дальше, но собаки не последовали за ним. Я с удовольствием отметила, что хотя бы он будет в безопасности.
Потом был рок-н-ролл. Не стоит описывать детали. Вместе с Уинстоном, Фолшингемом и кучей оружия в моей машине мы прикончили всю свору. Роджер валялся без сознания рядом, но вроде бы еще дышал.
-Вы в порядке, мисс? – спросил Уинстон, опуская наконец ружье.
Я кивнула и посмотрела на себя. Все-таки вышло по-моему – моя одежда была красной.
Мистеру Херну и мистеру Лайму ничто не помогло. Их разорвали на куски. Жаль, у них не было нервной системы лисы, а то, как считается, они бы не испытали такой боли.
Я хотела было выяснить, как дела у Роджера, но врач ясно дал мне понять, что не стоит. Он был в шоке и ему был нужен отдых. Я сочувствовала ему. В один день его охотничий клуб прекратил существование. Одно из последствий этого несчастного случая.
-Но почему мы уверены, что это несчастный случай? – сказал Фолшингем, взяв свой стакан с подноса Уинстона. – Спасибо, старина.
-Спасибо, Уинстон. – сказала я. – Выпей тоже.
-Я не могу, мисс. – сказал Уинстон, с вожделением глядя на графин.
-Давай, у тебя выходной. – сказал Фолшингем. – Без сомнения, именно твой меткий выстрел спас жизнь лорду Фаррингдону.
-За что я всегда буду тебе благодарна. – сказала я, поднявшись и поцеловав Уинстона в морщинистую щеку. – И за все остальное тоже.
Уинстон смущенно покашлял. – Ну, может, только полстопки, - сказал он, доставая из бардачка литровую пивную кружку.
-На чем мы остановились...? – сказала я. – Это был не несчастный случай?
-Этих собак что-то...направляло. – сказал Фолшингем. – Я думаю, это какие-то потусторонние дела.
Я нахмурилась. – Ладно, я понимаю, меня могут пытаться убить, - сказала я, - Но причем тут Роджер? – Я рассказала им о том странном человеке в плаще.
-Пошли к моей машине, - сказал Фолшингем. – Я всегда вожу с собой кое-какие нужные книги и тому подобное.
-А я взял муниципальную карту местности и компас. – сказал Уинстон. – И еще "Путеводитель по Девонширу".
-Замечательно. – сказал Фолшингем. – Будешь нашим Сусаниным. Лара?
-Я пойду возьму Дезерт Игл. – сказала я. – Если нам что-то встретится, я проделаю в нем пару дырок для лучшей вентиляции.
Когда мы вернулись к холму, день был еще в разгаре. Повсюду уже висела желтая полицейская лента, огораживающая пятна крови на траве.
Фолшингем вынул из своей сумки пару бронзовых прутов, изогнутых буквой Г, уж не знаю, для какой цели, и нечто вроде лампы Аладдина. Он передал Уинстону кусок мела и они вместе склонились над картой.
Я тем временем отправилась посмотреть на дыру, где исчезла наша лиса. Я потрогала землю вокруг, потом посветила внутрь фонариком. Видимо, отверстие было сделано совсем недавно. Земля все еще выглядела темной и торчащие из нее корни растений только-только начинали засыхать.
Дыра шла глубоко. Я бросила внутрь камешек и прислушалась. Звука падения не было. Видимо, лиса тоже провалилась туда. Я вернулась назад. Там Фолшингем медленно шел по земле, вытянув в стороны руки с прутами. То тут, то там прутья начинали вращаться навстречу друг другу и Уинстон делал пометку на карте.
-Надо сделать снимок с воздуха. – сказала я.
-Спокойствие, только спокойствие. – сказал Фолшингем. – Почему бы тебе просто не посидеть и подождать? Можешь пока покурить свои ужасные сигары.
Так я и сделала, захватив с собой путеводитель Уинстона.
Судя по всему, "кресло короля Артура" было дольменом или его частью. (дольмен – (фр. dolmen, от бретонского dol – стол и men – камень) древнее погребальное сооружение, один из видов мегалитических построек. (см. Мегалиты). Сложены из плоских каменных плит. (...skip...) Распространены в приморских областях Европы, Сев. Африки и Азии; в СССР известны на черноморском побережье Кавказа и в Крыму. В Европе и Африке относятся к бронзовому веку, в Индии и Японии – к железному. На Кавказе сооружались в эпоху ранней и средней бронзы. БСЭ, том 8, стр. 416 – там и иллюстрация есть (гм...я не смог удержаться...;-) S.) Каменный век, в общем. Конечно, совсем не обязательно, что оно как-то было связано с Артуром. В Соединенном Королевстве и так много чего названо его именем. Холм короля Артура. Камни короля Артура. Пруд короля Артура. Дерево короля Артура. Семейные трусы короля Артура. Вся эта ересь появилась с тех пор, как были изобретены американские туристы. Я задремала. У меня был трудный день.
Проснулась я от того, что Фолшингем щекотал мою ногу соломинкой.
-Вставай, соня, - сказал он.
-Мммм...- сказала я, пытаясь протереть глаза.
-Когда ты спишь, ты выглядишь великолепно. – сказал он.
-Это потому что ты мне снился. – сказала я.
Он слабо усмехнулся.
-Ну, и что вы нашли? – спросила я, взяв у Уинстона пластиковый стаканчик с чаем из термоса.
-Здесь есть подземная пустота, - сказал Фолшингем, - и не далее как несколько часов назад она, возможно, была защищена магическими силами.
-Угу-гу! – сказала я, сделав страшное лицо и замахав руками.
-Пошли, посмотришь сама.
Они разметили большое пространство, начиная с места, где находилась та дыра. Были обозначены несколько больших прямоугольников внушительных размеров.
-И что это такое? – спросила я, указывая на прямоугольники.
-Мы не знаем. – сказал Фолшингем. – Камни? Фундаменты? Еще что-то?
-Мусорные ямы? – предположила я.
Вдруг земля затряслась и я заметила, что дыра в земле начинает расширяться. У ее начала появился прямоугольный кусок камня. Вниз вела целая лестница.
Мы попятились назад. Потом раздался звук рога, и из-под земли показался целый отряд конных рыцарей.
-Спокойно, - сказал Фолшингем, положив руку мне на плечо. – Не стрелять.
Они были одеты так, как следовало в Темные времена, однако довольно богато. У одного из них было знамя с большим непонятным символом. Его шлем был оторочен недавно снятой шкурой нашей лисы. Я уставилась на знамя. Это был "лабарум", боевой флаг христиан. Потом я посмотрела на их тяжелые доспехи и короткие мечи. Лошади рыцарей были покрыты накидками из тяжелого цветного материала.
-Катафрактары. – сказала я сама себе. Каких-то особых доказательств не было, но я знала, что права.
-Что? – осторожно переспросил Фолшингем.
-Тяжелая кавалерия Византии. – сказала я.
Когда на поверхность поднялись последние два всадника, я узнала одного из них. Это был именно тот человек в плаще, кто тогда наблюдал за охотой. Я оказалась права – он был черным, возможно, сирийцем. Рядом с ним был, по-видимому, командир отряда, судя по его кирасе и более красивой одежде.
Мы стояли неподвижно, когда они двинулись к нам.
-Этот человек, наверно, у них знаток. – шепнул Фолшингем, глядя на черного.
Я решила рискнуть. – Добро пожаловать во владения лорда Фаррингдона, - сказала я по-гречески. Вообще-то я назвала его "графом".
-Я – леди Крофт. – поклонилась я.
-А я – лорд Фолшингем, - сказал Фолшингем, подыгрывая мне. – По вашей свите я вижу, что вы могущественные люди.
Всадники переглянулись.
Командир слегка улыбнулся. – Я Маркус Харматис Урсус, - сказал он, - я назначен как Dux Bellorum в эту область. Это мой советник, Магистр Мерулеус. Мы не желаем худа благородным людям, как вы. Мы здесь, чтобы помочь в битве против пиратов.
Фолшингем набрал побольше воздуха. – Приветствую вас, командир, - сказал он. – Нам следовало бы обсудить события, происшедшие сегодня утром.
Остальные всадники сгрудились вокруг нас. Я заметила пару грустных взглядов. Мерулеус оставался невозмутимым.
-Минуточку. – сказала я, подняв руку.
-В чем дело? – сказал Маркус.
-О каких пиратах вы говорите?
Напряжение спало и рыцари рассмеялись.
-Какие пираты? – с удивленным видом переспросил Маркус. – Саксонцы, конечно, уважаемая леди.
Возникла пауза.
-Саксонских пиратов уже давно не существует, - сказал наконец Фолшингем. – Боюсь, мы слегка не поняли друг друга.
Маркус Харматиус Урсус бросил подозрительный взгляд на Мерулеуса. – Возможно, милорды, - сказал он нам, сделав примирительный жест. – Однако заклятие, державшее нас во сне под Монс Бадоникус, было сильным. Мы могли вернуться только в минуту, когда Британия будет очень сильно нуждаться в нас.
-Позвольте, я скажу. – сказал Мерулеус. У него был необычный голос. Он говорил тихо, но в голосе звучали странные тона.
-Пожалуйста, - сказал Фолшингем.
-Сейчас вашей страной правит саксонская королева Елизавета?
-Ну...у королевской семьи германские корни, но супруг королевы – из греков. – сказала я.
-Вы отошли от единственной истинной церкви, когда ваши священные монастыри были разрушены саксонским королем?
-Генри Тюдор не был саксонцем. – сказала я, взглянув на Фолшингема для поддержки. – Так ведь?
-Понятие "саксонец" устарело и больше не применяется. – твердо сказал Фолшингем.
-Тем не менее это страна еретиков, с извращенными понятиями христианства, распространенными саксонцем Мартином Лютером? – сказал Мерулеус.
Я вздохнула. Нет ничего скучнее споров об идеологии, тем более, что эти ребята крепко вбили себе в мозги этих саксонцев.
-Давайте поговорим об этом позже, в доме моего жениха лорда Фаррингдона. – сказала я. – Вы все приглашаетесь как гости.
Это их оживило. Потом Фолшингем задал вопрос, который хотела задать я.
-Вы сказали "Монс Бадоникус". – сказал он. – Слышали ли вы о короле или великом военном лидере по имени Артур?
Маркус Харматиус Урсус рассмеялся, и вслед за ним все его люди. Даже Мерулеус улыбнулся.
-Это была шутка, прозвище, данное мне ирландским священником. – сказал он. – Мое имя, Урсус, по-латински означает "медведь." А на кельтском языке "медведь", звучит очень похоже на "Артор". Я тот самый Артур, о котором вы слышали...
2. Святой Грааль.
Вместе с рыцарями мы вернулись в дом Фаррингдона, где они разместились в коттеджах рядом с конюшнями. Оказалось, что и лошади, и всадники умирали от голода.
Чуть позже Артур – все называли его Артур, даже в глаза – и Мерулеус – все называли его по-разному, чаще Мерлин, но только за глаза – стали извиняться за то, что произошло во время охоты. Артур, Мерулеус, Роджер, Фолшингем, я и еще один рыцарь, Джон Василиск, сидели в гостиной.
-Когда к нам свалилась лиса, Мерулеус подумал, что на нас напали, - сказал Артур. – Мы тогда еще не до конца очнулись, и слышали лай ваших собак. Вы говорили по-английски, и Мерулеусу показалось, что вы - саксонцы.
-Эти люди были моими друзьями. – сердито сказал Артур. Он тоже слегка понимал греческий.
-Мерулеус. – сказал Артур. – Извинись.
-Прошу прощения, ваша светлость. – сказал Мерулеус и поклонился. – Разумеется, я возмещу вам весь причиненный моей ошибкой ущерб.
Роджер подозрительно посмотрел на него. – Так из какой же вы страны? – спросил он.
Мерулеус улыбнулся. – Я из Антиока. - сказал он.
-А я родом из города Пергамума. – сказал Артур.
-Где это? – спросил меня Роджер по-английски.
-Турция. – сказала я.
-Что за ерунда. – сказал Роджер. – Всем известно, что король Артур был англичанином, а не каким-то турком.
-Король Артур вообще был легендой. – заметил Фолшингем. – А нашего знакомого, думаю, можно называть герцогом Артуром.
-Все равно он самозванец. – сказал Роджер. – Чтобы быть королем Англии, требуется нечто большее, чем просто белая кожа.
Фолшингем улыбнулся. Я подумала, не спросить ли Артура, какая футбольная команда ему нравится больше, Манчестер Юнайтед или же Ювентус, но потом сообразила, что вопрос мой в этой комнате никто, кроме меня не поймет.
-Послушай, дорогой, - сказала я, - похоже, то, что случилось, это просто неприятный несчастный случай. Нам всем, конечно жаль гончих и мистеров Лайма и Херна, но тут уже ничего не поделать.
-Да, солнышко, только ты забыла, что теперь у меня на шее будет сидеть вся полиция округа. – сказал Роджер.
Тут решил подать голос Фолшингем. –Послушайте, - сказал он, оглядываясь вокруг в поисках бутылки с виски, - почему бы нам не познакомить наших гостей с великолепным напитком кельтов, "жизненной водой"?
Тем временем я задумалась. С масонами у меня, конечно, не всегда все было гладко. Однако – похоже было, что они решили дать мне выйти за Роджера, что бы ни случилось, по крайней мере, пока что противодействия с их стороны не было заметно. Видимо, с мужем от меня было меньше проблем, чем без него.
За следующие несколько дней мы узнали друг друга получше. У Артура и Мерулеуса было десять подчиненных. Имена некоторых из них что-то напоминали из истории шестого века нашей эры – Юлий Амброзий, Юлий Эгидий, Аник Антемий, Лео Тарасикодимий, Анастасий Вериний и Джон Василиск.
Артуру, похоже, часто приходилось рассказывать свою биографию. В его голосе звучали и грусть, и юмор, и гордость.
- Я родился между двумя львами. - начал он витиевато. – То есть, после коронации Императора Лео и перед смертью епископа Рима Лео. – Я уставилась на потолок и после недолгих вычислений решила, что говорит он примерно о 460 году нашей эры. – Я не знаю своих настоящих родителей, но меня приняли в семью Юлия Флавиуса Виктора Аллектуса, аристократа, занимающегося разведением лошадей. Его сына, Кауса, я считал своим братом. – Я мимоходом отметила, что имена "Аллектус" и "Каус", передаваясь веками через китайских пересказчиков баллад , превратились теперь в "Эктора" и "Кая". – Я вступил в ряды императорской кавалерии, - продолжал Артур, - но потом увлекся гонками на колесницах. – Затем его приняли ко двору императора Лео I в Константинополе.
-К несчастью, мой покровитель был приверженцем императора Василиска, - сказал брезгливо Артур. Этот император правил всего около 20 месяцев, а тем временем спонсор Артура, а именно некий Харматий, выставлял себя полным идиотом, гарцуя перед толпами народа в голом виде на колесницах в ипподроме. Учитывая то, что Харматий был племянником императора, это выглядело примерно так, как если бы наш премьер-министр прошелся бы по Уэмбли в костюме супермена, распевая "Чижика-пыжика". Потом Василиску пришлось уйти в отставку, и Харматию отрубили голову на основании того, что а) он сошел с ума, и б) был полным козлом. После чего Артур со своими приятелями смылся из Константинополя и не останавливался, пока не добрался до Гаула. Для этого он захватил с собой лучших лошадей из императорской конюшни – к слову, из числа тех, которых разводила их семья.
Они вступили в некое странное общество британско-римских эмигрантов, которые жили неподалеку от города Соссона. Это были беженцы, решившие, что жить в Англии слишком опасно. Потом у них – как и у многих других английских эмигрантов – обнаружились некие странности с головой. Они решили, что их божественное предназначение – принести цивилизацию во Францию. Предводителями их был Эгидий, называвший себя "римским королем", и его сын Сирагий. Артур и его банда провели следующие шесть лет, насаждая в "маленькой Британии" сомнительную версию римского порядка. К несчастью, в 486 году неблагодарные местные жители, возглавляемые другим местным самозванцем по имени Кловис, провели успешное восстание и разбили большую часть их отрядов. Артур со своими людьми в этот момент были на западном побережье и оказались отрезаны от остальной части материка. Тогда им ничего не оставалось, кроме как переправиться через Британский канал(или Ла-Манш) в старую добрую Англию.
-Иногда, - сказал Артур, - все идет не так, как было задумано. Я вынужден был признать, что я был эмигрантом без гроша в кармане, с сомнительной родословной, по собственной глупости решившим вернуть в чужую страну сомнительный режим правопорядка. И тогда мы решили представить себя, как спасителей цивилизации.
Тем временем остатки провинции Британии были в опасности. Саксонские пираты захватили большие участки земли и даже сожгли один из предположительно неприступных римских городов около Певенси. Связи с материком не было. Никто больше не платил налогов, и армии как таковой не существовало. Здесь, однако, были местные предводители – "король Нортумбрии", "король Уэльса".
-Мы были хорошо вооружены, у нас были крепкие лошади, - сказал Артур. – Мы вели себя достойно - как-никак мы ведь явились из Константинополя. – Они отправились прямо в Дамнонию на западе страны и поступили на службу к Маркусу Насо Леонтису, "королю Девоншира", который прозвал Артура Dux Bellorum, то есть по-римски "Полководец".
Остальное было уже в истории. Примерно в 500 г. н. э. Артур и его люди отбросили назад саксонцев под Бодоном, и этим завоевали себе место в английском фольклоре. Римский образ жизни продержался на несколько десятилетий дольше, чем должен был, а потом кровопролитные раздоры из-за пустяков позволили саксонцам довершить то, что начали.
Куда интереснее стало, когда Артур заявил, что ему со своими людьми нужно тренироваться. Я оживилась. Если бы мы были у меня дома, я бы предложила им свою полосу препятствий. Здесь же нам пришлось специально оборудовать одно из небольших полей неподалеку. Вспомнив, как мне понравился фильм "Спартак", я поставила дополнительно несколько кольев с насаженными на них дынями.
-Можно попробовать ваш меч? – спросила я Артура, подъехав к нему на моем Самбо. – Или это какой-то особенный меч? У нас в преданиях говорится о мече под названием Экскалибур.
-А, этот, - весело сказал Артур. – Был у меня такой меч, только я как-то случайно утопил его в пруду.
-И он назывался Экскалибур?
-Сделали его арабы, каким-то необычным способом, так, что он был очень прочным и не ржавел. Когда я его купил, продавец в Сирии сказал, что он "экс калиб", то есть "из литейной формы". Ходили слухи, что меч этот невозможно было извлечь оттуда, и только я смог это сделать... – Артур рассмеялся. – Мы жили во времена слухов и легенд. Но тем не менее – возьмите этот мой меч. Он называется "Смерть саксонцам".
-Как интересно, - сказала я.
Я направила Самбо к мои кольям с дынями, держа меч в правой руке. Мне пришлось приложить усилия, чтобы удержаться в седле – "Смерть саксонцам" был довольно тяжелым. Один взмах, и дыня аккуратно разлетелась пополам. Я развернулась и повторила то же самое с другой.
Люди Артура зааплодировали. Возвратившись к ним, я тщательно стерла сок дыни с меча своей рубашкой.
-Мой лорд, - сказала я, передавая ему меч рукояткой вперед.
-Моя леди, - сказал Артур, приняв меч и поцеловав мне запястье. – Как жаль, что вы уже обручены.
-Весьма благородно с вашей стороны. – сказала я.
Кевин с Питером с интересом следили за нами. Они уже были поклонниками Артура.
-Прямо разговор при дворе, - сказал Кевин.
-Клево, - сказал Питер, глядя на мою потную рубашку.
-Я бы с удовольствием познакомился с этими мальчиками, но они не говорят на нашем языке. – сказал Артур, взъерошив Питеру волосы. – Похоже, они привыкли к легкой жизни.
-В наше время все происходит с помощью машин. – сказала я. – Даже война.
Улыбка Артура слегка померкла. – Мерулеус говорил мне. – сказал он. – Он думает, что, чтобы выжить на земле, где столько магии, нам самим потребуется сильное волшебство.
-Магия? – переспросила я.
-Ваш друг лорд Фолшингем может объяснить лучше меня. – сказал Артур. – Они с Мерулеусом в последнее время стали совсем неразлучны.
-Ну и как, - сказала я, отхлебнув чаю, - что скажешь о Мерулеусе?
-Интересный, - сказал Фолшингем. – И очень опасный.
-Да, -сказала я. – Но как именно?
-Помнишь, когда ты пришла ко мне поговорить насчет Роджера? Мы говорили про страну в опасности?
-Вроде бы.
-Я еще тогда что-то чувствовал. Были некоторые знаки. Мелочи, конечно. Я не стал тебя беспокоить.
Я вздохнула. – Сигару хочешь? – сказала я, предложив ему сигарницу. Мы закурили. – Значит, Мерулеус считает, что они здесь, чтобы выполнить какую-то миссию, какое-то предначертание?
-Несомненно.
-Когда мы их встретили, они были помешаны на этих саксонцах. Им не нравилась королева, и им не нравилась наша церковь.
-Я пытался убедить Мерулеуса, что у нас здесь нет никаких саксонцев, - сказал Фолшингем, - но он возразил, что в таком случае они бы не вернулись.
-Значит, спор о яйце и курице. – сказала я. – Но разве есть разница? Что они собираются делать? Напасть на королевский дворец со своими мечами?
-Ну, это тоже проблема. – сказал Фолшингем. – Но дело еще и в том, что они могут использовать и сверхъестественные силы. Я тебе рассказывал про Грааль?
Я рассмеялась. – Нет, - сказала я, - но ты это сделаешь сейчас, верно?
В Византии полным-полно интересных вещей. Крест, на котором умер Иисус – его нашла мать Константина Великого на свалке мусора в Иерусалиме. Корона Торнов, гвозди из распятия, копье, которым Иисусу проткнули бок, и табличка с креста, где написано "еврейский король". Тела всех учеников, слезы девы Марии, платок Вероники, саван Турина, все тридцать сребреников Иуды, и масло, которым Мария Магдалена смазала ступни Иисуса. Есть даже веревка, на которой повесился Иуда, и череп того осла, на котором Иисус приехал в Иерусалим. Правда, единственное, что выглядит правдоподобно, это то, что где-то там есть кубок, из которого пил Иисус – Грааль.
В таких государствах, как Византия, где правил Господь, а император был его наместником на земле, подобные реликвии были политическим оружием. Они были бесценными. Обладание такой реликвией делало вас богатым и могущественным до конца жизни. За них происходили сражения. Вся политическая жизнь крутилась вокруг них.
Сначала Святой Грааль хранился в Соборе Антиока. Такая красивая, драгоценная и уважаемая штука. Потом он исчез – по слухам, в этом был замешан какой-то купец по имени Иосиф. Мерулеус посвятил всю свою жизнь поиску Грааля. Он должен был обладать большой мистической силой. Артур знал о похищении, но для него интерес был лишь политическим. С Граалем он мог бы повести за собой целую армию, до самого Константинополя. Возможно. То, что Грааль следовал по Европе в том же направлении, что и Артур, скорее всего, было простым совпадением. Однако, вскоре после их высадки в Англии, Мерулеус сказал, что Грааль тоже находится там. Тогда Артур начал поиски, пользуясь христианской верой своих сторонников.
-И они нашли его?
-Один из его людей, молодой человек по прозвищу Персей, сказал, что видел Грааль в старом святилище друидов в болотах близ Гластонбери. Но там его кто-то отравил, поэтому он постоянно бредил и видел галлюцинации. Вскоре после возвращения он умер, и никому так и не удалось повторить его путешествие.
-Удивительно, как иногда сказки бывают близки к истине, - сказала я. Почему-то мне казалось, что история на этом не закончена.
Фолшингем улыбнулся и стряхнул пепел с сигары. – Еще чаю? – сказал он.
-Давай, - сказала я. – Где тут молоко?
Фолшингем откинулся на спинку кресла с задумчивым видом. – Но Мерулеус пока не знает, - сказал он, - что Грааль сейчас у масонов.
В прошлом я уже охотилась за Граалем. Не то чтобы меня интересовали скрытые в нем силы или что-то в этом роде, просто мне показалось, что он неплохо бы смотрелся на моем камине.
-Роджер, - сказала я, водя пальцем по его груди, - а ты когда-нибудь видел Грааль?
Роджер все еще не мог отдышаться. – Фолшингем не должен был тебе говорить, - сказал он.
-Так ты видел его, или нет? – я ущипнула его за ухо.
-Да. – сказал Роджер и потянулся. Для своего возраста он быстро набирался сил. – Ты тоже скоро увидишь.
Я села и подозрительно посмотрела на него. – Ты что, собрался притащить его сюда?
-Да. Но это не мое решение. Мы связались с герцогом Кента.
-А это безопасно?
-А почему бы и нет? – сказал Роджер.
-Но у Артура и Мерулеуса могут быть на него свои планы. – сказала я.
-Ну и черт с ними. – сказал Роджер. – Повторим?
Я подумала, что у Роджера, наверно, есть какой-то секрет...
В конце концов бракоразводный процесс Роджера подошел к концу.
-Полагаю, вы теперь счастливы? – сказал Кевин, горько улыбнувшись.
-Жаль, что так вышло с вашей матерью. – сказала я.
-Ничего, мы с Питером все равно были ей до лампочки. – сказал Кевин. – Могла хотя бы заикнуться насчет нас.
-Вы бы предпочли жить с ней и с ее приятелем, чем оставаться здесь?
-Нет, - сказал Кевин. – Но она могла хотя бы что-нибудь сказать.
-У меня тоже примерно так же вышло, - сказала я, пытаясь найти хоть что-то общее.
Кевин покраснел. – Нефиг меня успокаивать, - крикнул он. – Ты мне не мать, и плевать я хотел на твою историю жизни!
Я покусала губу. – Что ж, - сказала я, - тебя здесь никто не держит.
Кевин влепил мне пощечину. – Сука, - сказал он со слезами на глазах. – Не смешно ни ***!
-Ну что ж, ты по крайней мере, честен. – сказала я, улыбаясь своим мыслям. В нем я узнавала саму себя в таком же возрасте. Кевин мне нравился. – А что обо мне думает Питер?
Кевин издал злобный смешок. – Он только и смотрит, что на твою задницу. – сказал он. – Думаю, он бы не прочь тебя поиметь.
-Это уже называется кровосмешение. – сказала я. – Я не уверена, что ваш папа это одобрит.
-Ни *** это не кровосмешение, потому что ты нам ни *** не мать, ясно?
-В таком случае, возможно, его поимею я. – сказала я.
Кевин снова ударил меня. – Иди ты к черту. – сказал он. – Все, что ты получишь от этой свадьбы, это *** моего папаши.
Он гордо удалился.
Быть богатым хорошо еще и потому, что не приходится даже палец о палец ударять, чтобы позаботиться о собственной свадьбе. Свадебное платье мне предоставил Уэйн Хемингуэй (он уже знал мои размеры), а фотографов – журнал "Hello!".
-Теперь, когда вы выходите замуж, не собираетесь ли вы остепениться и прекратить свои поиски приключений? – спросил журналист из "Дейли Телеграф". Их редактор был моим знакомым, и "Дейли Телефраг" опубликовали гораздо больше моих снимков, чем все остальные английские газеты. Со мной по этой части могла бы сравниться разве что Элизабет Харли.
-Думаю, я научусь готовить. – сказала я, надев дежурную улыбку. – По крайней мере, сжигать сэндвичи в микроволновке я уже умею.
-По слухам, компания Парамаунт снимает про вас фильм...
-Мой процент уже оговорен. Может, что-то у них и получится. Хотя я сомневаюсь.
-Как интересно, - сказал журналист.
-Маленьким девочкам будет полезно понять, что раз уж не получается действовать очарованием, всегда можно заняться отстрелом плохих парней.
Журналист быстро записывал – я знаю, как создавать подходящий имидж.
-И наконец – что вы скажете о тех ваших поддельных nude-фотографиях, что в последнее время появились в Интернете? – спросил он.
-Между нами говоря, не все они поддельные. - заметила я, и взяла еще чаю.
Тем временем Уинстон занимался превращением моего особняка и местной церкви в свадебные торты.
-Мы заказали тридцать тысяч белых шелковых лент, - пожаловался Уинстон.
-Ну и отлично, - сказала я.
-И еще мы договорились с людьми Артура, что возьмем у них несколько их доспехов. Правда, мне придется хорошо их почистить.
Естественно, настоящее имя Артура мы держали в секрете. Не то чтобы журналисты сразу накинулись бы на него, но... У нас в округе и так разгуливали несколько странных хиппи, заявляющих, что они – короли Артуры. Одним больше, одним меньше, но все-таки новая личность представляла бы интерес.
Я положила руки на щеки Уинстона. – Спасибо, Уинстон, - сказала я и поцеловала его. – Ты мне прямо как отец.
-А вы мне как дочь, мисс, если можно так выразиться.
-Я к тебе привязалась, - шепнула я ему в ухо. – Обещай, что всегда останешься со мной, даже у Фаррингдона.
-Как пожелает мадам. – сказал Уинстон.
Папа плыл ко мне из Кении на каком-то грузовом судне. Почему он всегда выбирал такие способы путешествия, лучше всего знал только он сам.
-Еду. – прислал он мне телеграмму. – Надеюсь успеть вовремя.
-Какого черта тебе не полететь самолетом как все нормальные люди? – телеграфировала я ему, но оказалось, что он уже отплыл.
А потом пришли плохие новости.
Уинстон с мрачным видом подошел ко мне с новой почтой. – Вам письмо из министерства иностранных дел о вашем отце, мадам. – сказал он. Я прочитала.
"Улисс", корабль моего отца, где-то под Мальтой попал в шторм. Там судно затонуло. Спаслось только пять человек. Папы среди них не было.
Сначала я была шокирована. Потом задумалась. – Он не мертв. – сказала я наконец. – Я чувствую это.
Уинстон начал было что-то говорить, но передумал.
-Дорогая, мне так жаль. – сказал Роджер.- Мы отложим церемонию.
-Нет, - сказала я. – С папой все в порядке. Может, он и опоздает на начало свадьбы, но он приедет к ее концу. Он сейчас, без сомнения, пробирается по берегу Северной Африки к цивилизации.
Я не собиралась дать им убедить себя в обратном.
Сейчас я даже удивляюсь, что я не смогла предвидеть проблем, которые неизбежно должны были возникнуть между людьми Артура и церковью. Можно хорошо знать историю, но никто никогда не сможет точно узнать, что в действительности думали тогда люди. Грызня между нашими современными верованиями за разные толкования Библии, без сомнения, бледнеет перед тем, что происходило в далекое время в Византии.
Свадьба шла довольно гладко, что само по себе казалось странным. Фолшингем исполнял роль моего отца, сопровождая меня, в то время как две маленькие девчушки несли за мной большую часть моего платья, которое, впрочем, все-таки волочилось по земле. У меня так и не было друзей женского пола, которые могли бы сойти за "подружек невесты". (Натла была не в счет – она все еще пропадала где-то в России.)
Я поймала себя на мысли о людях, которых я когда-то любила. Слишком многие из них были мертвы. Остальных я не стала приглашать. В моей голове крутились мысли о том, что вся моя предыдущая жизнь, возможно, ничего не стоила. Может быть, подумала я, может быть, мне действительно стоило бы, скажем, написать кулинарную книгу. Заиметь детей. Ухаживать за садом. За Роджером. И так далее. У меня было все, что нужно для полного счастья. Здоровье. Богатство. Место в жизни. Разумеется, была Англия. Моя Англия.
Приехала мама со своим приятелем. Она зашла ко мне, когда я переодевалась.
-Я горжусь тобой, дорогая. – сказала она. У нее было странное выражение на лице. – Или, по крайней мере, пытаюсь гордиться. Я, как ты знаешь, не слишком люблю все эти свадебные дела, но это твои дела, а не мои.
-Спасибо, мама. – сказала я и холодно чмокнула ее в щеку.
-Я знаю, мы с тобой как чужие, - сказала она, нервно вертя в руках платок, - и знаю, что когда я уеду, мы вряд ли будем часто видеться, но я очень тобой горжусь. Надеюсь, ты счастлива. Ты в этом платье выглядишь очень красиво.
-Я, наверно, наконец-таки повзрослела. – сказала я, грустно улыбнувшись.
-Скажешь мне, если у меня вдруг появятся внуки, - сказала мама. – Я...в общем, увидимся в церкви. Обещаю, буду вести себя прилично.
-Ты слышала про корабль папы?
-Да, дорогая. – сказала она. – Я думаю, лучше не надо о нем вообще говорить. В моем исполнении даже обычное сожаление покажется насмешкой.
Мы неловко обнялись и я даже всхлипнула. Мама ушла.
Священник постарался на славу, отрабатывая свои деньги, и прочел нам первоклассную проповедь. Всем очень понравилось. Роджер с трудом удержался от ухмылок. Кевин бросал на нас многозначительные взгляды. Мама вслушивалась в каждое слово. Фолшингем потирал подбородок. Артур со своими людьми оставались невозмутимыми, возможно, потому, что ни слова по-английски не понимали.
-Когда вы в первый раз пришли ко мне, чтобы попросить о венчании, - сказал священник, - у меня были сомнения. Я подумал, имеете ли вы хоть какое-то понятие о том, что такое христианский брак. Оба вы достаточно беспорядочны в связях, у вас нет ни следа какой-то морали, и по крайней мере один из вас уже состоял в браке. Вы не посещаете церковь, и, похоже, принимаете окружающий мир и людей как площадку для игр, которой вы ничем не обязаны. Вашим лозунгом могло бы послужить понятие "кража", и для вас это не является одним из семи смертных грехов – кроме, возможно, лености – хотя вы совершаете его чуть ли не ежедневно. Вы должны быть благодарны, что Господь милосерден – хотя вы все равно в него не верите – и что он, возможно, будет даже милосерднее, чем я, во время Судного дня. Я надеюсь только, что в вашем странном союзе где-нибудь найдется место для детей.
Он сделал паузу и я чуть было не зааплодировала.
Другим запомнившимся событием был гимн, который нам спел Артур со своими людьми. Артур исполнял соло. У него был замечатыльный голос – как и следовало тому, кто был при дворе в Константинополе – а сам гимн звучал, как нечто среднее между псалмом и молитвой исламского муллы.
- Alleluia – пели они. - Ampelon ex egipto metiras exemblas ethni ke kataphiteusas autin, odofisas emprosthen autis ke kataphiteusas ta rizas autis, ke epliros ati gin. Alleluia. – Заслушаться можно было.
Потом, когда мы выходили из церкви, они встали в два ряда и, подняв мечи, изобразили для нас чудесную почетную арку. Осыпаемые килограммами конфетти, мы сели в карету, которую тянул также и мой знакомый Самбо, которого я лично украсила для такого случая. Артур и его люди ехали рядом в качестве эскорта.
Открытки на свадьбу тоже были замечательными.
"Гори ты в аду со своей ****** *****, *****" – это было от бывшей жены Роджера.
"Мы не можем благословить твой выбор. Мы до сих пор не знаем, что тобой движет" – это от родителей Роджера.
"Наконец-то стала честной женщиной. Добро пожаловать в ряды законопослушных граждан" – это от замгенсека из министерства иностранных дел.
"Не убивай его слишком быстро" – не подписано, но, наверно, от моего французского знакомого Никиты.
"Пусть Господь подарит вам много детей". – от местного отделения "общества защиты матери и ребенка".
"Не слишком ли поздно сейчас валять дурака?" и еще что-то дописано по-русски... – это, наверное, все-таки от Натлы.
"Надеюсь, мадам и ее муж будут счастливы. Искренне ваш, Уинстон Дживс."
Наконец все речи были закончены. Мы с Роджером разрезали торт, включили музыку и начали веселье. Все напились до зеленых чертиков, а потом, уже поздно ночью гости наконец разъехались и мы отправились в постель.
-Ну как, счастлива, миссис Фаррингдон?
-В полном восторге, дорогой, хотя я думаю, что все-таки оставлю за собой "Крофт".
После чего он на некоторое время сумел заставить меня забыть, что о папе так и не было известий.
Ни с того ни с сего я вскочила посреди ночи. Еще не успев до конца проснуться, я привычно сунула руку под подушку за пистолетом. Оказалось, что Роджера рядом нет, и откуда-то доносился топот копыт. Я выглянула в окно. Посреди двора стояли фигуры в плащах, с фонарями на шестах. Вдалеке я заметила, как к нам приближается карета.
Я открыла окно. – Что тут происходит? – крикнула я.
Странные фигуры обернулись. Это были Роджер, Мерулеус, Артур, Уинстон и Фолшингем.
-Дорогая, через минуту я поднимусь и все объясню. – сказал Роджер. – или ты можешь сама спуститься.
-Фолшингем?
-Я сам понимаю не больше твоего, Лара. – сказал Фолшингем. – Мерулеус сказал, что они ожидают что-то, что мне покажется интересным.
Я быстро натянула свою спортивную одежду и вышла, на всякий случай припрятав за поясом пистолет.
-Вам что-нибудь принести, мадам? – спросил Уинстон. Он выглядел сонным.
-Раз уж мы тут в такое время, - сказала я, - сходи на кухню и принеси нам бутылочку "Гленморанж". – Потом я наклонилась к нему и шепнула на ухо – И не забудь свой шлем и ружье на всякий случай.
-Хорошо, мадам. – сказал Уинстон.
Экипаж подъехал к нам и остановился.
-Все будет так, как я и обещал вам все это время, мой друг, -сказал Мерулеус по-гречески.
Артур выглядел восхищенным. – Это судьба. – сказал он и сжал руку Роджера. – Наша судьба, лорд Фаррингдон.
-Это Грааль, да? – сказала я Фолшингему по-английски.
Фолшингем в страхе обернулся ко мне. – Нет...не может быть. – сказал он, сделав шаг назад. – Ты представляешь себе, насколько это опасно?
-Может быть, тебе стоит отсюда побыстрее убраться. – сказала я. – Можешь взять тот новый "эстон-мартин", который мне дала эта кинокомпания. Он в гараже, ключ на гвоздике. Иди. Разыщешь потом папу.
Фолшингем какое-то время смотрел на меня. – А ты?
-Мое место рядом с Роджером. Я свяжусь с тобой потом.
Фолшингем поцеловал меня в лоб и скрылся в темноте.
Два человека вытащили из экипажа какой-то ящик и потащили его ко входу. Все были слишком увлечены происходящим, чтобы заметить, как через минуту темный "эстон-мартин" проскользнул по-над лабиринтом и выехал на дорогу.Я закрыла за нами парадную дверь.
-А где лорд Фолшингем и ваш слуга? – спросил Мерулеус.
-Уинстон, думаю, на кухне. – сказала я.
Мерулеус улыбнулся. – Ладно, все равно это не имеет значения. – сказал он.
-О чем он говорит? – спросила я, подойдя к Роджеру и взяв его за руку.
-Думаю, Артур сейчас нам покажет. – сказал Роджер и поцеловал меня.
Артур открыл ящик. Внутри я увидела Грааль, обвешанный драгоценностями византийский кубок. Он был накрыт решеткой из золота. Артур снял решетку. И когда он поднял Грааль к свету, все изменилось.
Драгоценные камни и золото на нем стали сиять сами по себе. Мы с Роджером, сами того не замечая, встали на колени. По моим щекам текли слезы радости.
Артур поднял Грааль над головой, и при этом вокруг его головы возникло сияние.
-Христос воскрес, - сказал он, и все поняли его, словно бы он говорил по-английски.
-Аллилуйя! – воскликнули все мы в унисон.
-Да поднимется новый Константинополь, - воскликнул Мерулеус, - и смерть всем язычникам!
-Аминь! – воскликнули мы.
3. Священная война.
Вскоре вокруг нашего особняка стали собираться люди. В течение столетий они подчинялись чужестранцам и их еретической вере, и теперь с распростертыми руками приняли шанс снова возродить римскую цивилизацию.
Люди Артура стали тренировать их, а потом, совершенно неожиданно, они подняли Роджера на своих щитах и провозгласили его королем Англии. Я была его королевой, а Артур был нашим Dux Bellorum. Мерулеус стал главным канцлером. Мы превратили мою обеденную комнату в тронный зал, и так далее.
-Очень важно, чтобы мы не уклонялись от избранного нами пути. – сказал король Роджер.
-И мы всем сердцем желаем изгнать из наших владений все следы ереси, - сказала я. На мне была красивая сутана и апостольник на голове, как знак моего нового положения.
-К нам из Лондона едет священник истинной церкви. – сказал король.
-И когда он приедет, мы обвенчаемся так, как полагается, - сказала я, сложив на руки на груди и слегка склонив голову. – А до тех пор мы должны загладить свои грехи. Мы будем носить капюшоны, молиться и воздерживаться от плотских желаний.
Нас одобрительно поддержали, и пара солдат нашей армии даже прослезились.
-По коням! – сказал король. – И да сгинут все еретики!
Выступив в поход, мы представляли из себя величественное зрелище. Я скакала на Самбо, вращая меч над головой и выкрикивая подходящие к случаю возгласы. На голове у меня была тиара, которую мне когда-то дала мама, ошибочно полагая, что я когда-нибудь смогу появиться при дворе. За поясом, на всякий случай, у меня был Кинжал Ксианов. Дома у меня мой ковчег, раньше хранившийся на чердаке, распаковали и теперь охраняли Мерулеус и небольшой отряд его людей. Если кто-то и знал, как можно было его использовать в качестве оружия, так это Мерулеус. Возможно, Фолшингем тоже....но о нем я так пока ничего и не слышала.
Они вытащили из местной церкви священника и поставили его перед нами на колени.
-Ты готов отречься от своей еретической веры и вернуться в лоно истинной церкви? – спросил Артур, вкратце объяснив ему положение дел.
Священник был перепуган и, скорее всего, считал всех нас сумасшедшими, но все же он был храбрым человеком.
-Я признаю Римского Папу и Римскую католическую церковь. – сказал он. – А вы - прекратите это безумие. Церкви не должны быть в раздоре. Мы должны прийти к согласию.
-Как смеешь ты говорить такое? – сказал король. – Истинная церковь – Православная Церковь – никогда не станет объединяться с церковью, уничтожившей Константинополь своими крестовыми походами!
Мы развели костер из церковных скамей и бросили туда священника и все его церковные книги. Правда, перед этим его оглушили, так что он ничего не почувствовал. Мы с Роджером поцеловались. Никогда еще мы не были так счастливы. Мы так и чувствовали в своих сердцах горячую любовь к Христу Спасителю.
Когда из Лондона приехал отец Фокас, мы провели достойное православное венчание под его руководством. Его сильно воодушевил наш план возродить римскую империю, и освободить от ислама Константинополь и Иерусалим.
-И в Греции, и в Сербии, и в России вы встретите целые армии истинно верующих, готовых пойти за вами. – сказал он. – Да пребудет с нами Господь.
-Но сначала, - сказал Артур, - мы должны освободить Англию и Францию.
-А как насчет американцев? – спросил отец Фокас.
-Даже там, в своем дьявольском государстве они презирают и ненавидят магометанцев. – сказал король, – и они недавно выбрали президента, который не станет нам мешать.
-Нас поддержит международная организация масонов, - добавил Артур.
-Тут неподалеку есть мечеть и исламское сообщество, - вспомнила я. Сейчас я жалею, что сделала это.
Вскоре начала появляться полиция. Однако, благодаря свечению Грааля, вскоре они все перешли на нашу сторону. Ну, почти все. Среди них был один еврей, его звали Кляйн. Его мы распяли в саду.
Потом мы сожгли мечеть и повесили муллу на ближайшем фонарном столбе.
Некоторым исламским семьям, которых мы захватили в плен, мы предложили возможность вернуться к истинной вере. Каких-то молодых девушек изнасиловали, но мы подумали, что лучше уж пусть они родят детей от христиан, а не от язычников. Думаю, Кевин с Питером тут хорошо поработали.
-Мы отмстим им за 1453 год, - сказал отец Фокас, благословляя нас.
-Аллилуйя! – единогласно воскликнули мы.
Я помню, что скакала где-то в городе, вокруг каких-то горящих руин, когда мне в шею вдруг что-то ударилось. Это был дротик с транквилизатором. Я свалилась с лошади и больше уже ничего не помнила.
4. Три мудреца.
Когда я проснулась, рядом стояли папа и Уинстон и смотрели на меня.
-Папа! – сказала я, попытавшись подняться. – Ты жив. Слава богу.
-Слава старому доброму армейскому компасу, - сказал папа.
-Почему я привязана? – спросила я. – Уинстон, развяжи меня. Что с вами случилось?
-У мадам не все в порядке. – сказал Уинстон. Он должен был бы выглядеть смущенным, но он держался непривычно уверенно и твердо.
-Когда я уезжал, я захватил с собой Уинстона. – сказал Фолшингем, выступив откуда-то сзади.
Они втроем стояли и наблюдали за мной.
-Как хорошо, что ты вернулся, - сказала я радостно. – Ты сможешь присоединиться к нам.
-Что значит - "к вам"? – спросил Фолшингем.
-А, да, ты же все пропустил. Роджер теперь король, и мы собираемся освободить Англию от власти еретиков.
-Мы видели, что вы устроили в гороже. –сказал папа и его слегка передернуло. – Давненько я не видел такой отвратительной картины.
-Я воевал во время Второй Мировой, мадам, - сказал Уинстон. – И мы сражались именно против этого.
-Я считал, что моя дочь уже заставила меня испытать весь стыд, какой только возможно. – сказал папа. – К несчастью, я был неправ.
Слезы затопили мои глаза и потекли по щекам. Я тщетно попыталась разорвать связывавшие меня путы.
-Спокойнее, друзья. – сказал Фолшингем. – Она просто не в своем уме.
Папа посмотрел на меня полным печали взглядом. – А что значит, если она "в своем уме", Эрик? – сказал он.
Уинстон потоптался на месте. – Возможно, в прошлом мадам была эксцентрична, - сказал он, - но я всегда верил, что сердце ее ведет ее по верному пути.
-Мне кажется, - сказал папа, - что она ведет себя точно так же, как и обычно. Она просто стала одержима не деньгами, а верой.
-Нет, это слишком грубое сравнение. – сказал Фолшингем.
Похоже, я была под действием заклинания, сказали они.
-Это не заклинание, - объяснила я. – Это Святой Дух. Он спустился к нам и показал себя, через Святой Грааль. Мы можем понимать друг друга, хотя говорим на разных языках.
-Никто и не отрицает, что Грааль – могущественная штука. – сказал Фолшингем, забрав у меня из-за пояса Кинжал Ксианов.
-Ты собиралась его использовать?
-Полагаю, что да, в случае необходимости. – сказала я.
-Разве Библия позволяет людям использовать черную магию?
Кинжал Ксиана, воткнутый в сердце живого человека, превращал его в огромного огнедышащего китайского дракона. Он принадлежал первому императору Китая, и тот использовал его против своих врагов. Я "позаимствовала" кинжал из его гробницы под Бей-Хинг.
Я склонила голову. – Ты прав, - сказала я. – Он должен быть уничтожен.
-Возможно, чуть позже. – сказал Фолшингем. – А что с Ковчегом?
Кусок ковчега я раскопала в Неваде, на американской военной базе под названием "зона 51", где его прятали от нацистов. Сначала я долго таскала его по всему дому, пытаясь приткнуть то тут, то там, а потом закинула на чердак, к остальному моему хламу.
-Ковчег принадлежит Господу, - сказала я. – ЕГО армии воспользуются силой ковчега.
-Я боялся, что ты так скажешь. – сказал Фолшингем.
Папа взял со стола рядом старый стеклянный шприц. – Это скополамин, - сказал он.
-А это – изгоняющий бесов амулет, - сказал Фолшингем, достав из кармана какую-то странную штуковину. У него этих амулетов был, наверное, целый ящик.
В течение следующих пяти минут я кричала и извивалась. Я проклинала их всех. Однако после всех процедур я наконец-таки пришла в себя.
Я почти не испытывала стыда за то, что натворила. Я знала, что такое одержимость, и со мной именно это и произошло.
-** *** ****, - сказала я, растирая свои запястья. – Надеюсь, никто не заснял меня на видео.
-На мадам все еще этот апостольник, - сказал Уинстон.
-Черт, - сказала я, содрав его с головы и забросив в угол. – Есть у кого-нибудь сигареты?
Папа протянул мне свой портсигар. Я взяла сигарету и попутно обняла его. – Хорошо, что вы сделали это.
Папа еле заметно улыбнулся. – Ну... – пробормотал он себе под нос.
-Я признаю, что я не ангел, - сказала я, - но я не занимаюсь геноцидом.
-Скотч? – сказал Фолшингем, протянув мне свою фляжку. – Смотри, не снимай этот амулет.
-Ты мой герой, - сказала я, отхлебнув примерно полфляжки, и выпустив кольцо дыма. – Полагаю, никто не додумался захватить какое-нибудь нормальное оружие?
-Я позволил себе забрать рюкзак мадам, когда уезжал. – сказал Уинстон.
-Тот, в котором полно грязного белья?
-Нет, мадам. – сказал Уинстон.
5. Адвокат дьявола.
Заметив трех человек, насаженных на колья, я поняла, что иду по их следам. На них висели наспех написанные таблички – "смерть всем гомикам". Надо думать, эти трое погибли мучительной смертью.
Въехав на мотоцикле на вершину одного из холмов, я заметила вдалеке какое-то мерцание. Похоже было, что они стали использовать Ковчег. По дороге вниз с холма я чуть было не врезалась в валявшийся на пути разбитый полицейский вертолет. В нем было два трупа. Похоже было, двигатель его заглох в воздухе. Почему-то они не смогли опуститься на авторотации. Чуть дальше я заметила брошенные полицейские машины. Я только-только успела задуматься, почему их бросили, когда двигатель моего мотоцикла вдруг тоже заглох. Я попыталась завести его ножным стартером, но это не помогло. Сел аккумулятор. Я достала мобильник, чтобы позвонить Фолшингему, но и он не работал. Остановились даже мои часы. Я чувствовала, что воздух сильно наэлектризован. Кончики моих волос стояли дыбом, а когда я слезала с мотоцикла, между мной и корпусом проскочила искра.
Я собрала все свое снаряжение и направилась в сторону огней. Поблизости никого не было, впрочем, трупов тоже. Взобравшись на очередной холм, я стала свидетелем боя между армией Роджера и полицейскими. Я достала свой бинокль.
Справа, на склонах холма, где размещался форт Беранбери, располагались пешие солдаты, с одной стороны поддерживаемые кавалерией Артура, а с другой – Роджером и членами охотничьего клуба на лошадях. Рядом с Артуром был Мерулеус с Ковчегом, а рядом с Роджером – Кевин с Граалем. Я и не подозревала, что Кевин может ездить на лошади.
Я снова перевела взгляд на пеших солдат. Они были местными жителями, но на них всех были боевые доспехи. Вооружены они были по-разному, у кого-то были мечи, у кого-то просто садово-огородные принадлежности, но все они держали огромные щиты в форме игральных карт. У нескольких были даже ружья. Они формировали фалангу, выставив наружу щиты.
Затем я посмотрела на полицейских с другой стороны долины. В центре у них была спецгруппа, в бронежилетах и с большими прозрачными пуленепробиваемыми щитами. Справа, на возвышении располагались полицейские снайперы и люди, вооруженные гранатометами со слезоточивым газом CS. Слева у них был даже конный эскадрон.
Я поискала среди них главного. Он пытался заставить работать мегафон, и после нескольких безуспешных попыток бросил его на землю. Это был мой старый знакомый, шеф полиции. Я направилась к своим, на всякий случай подняв руки.
Меня остановили пара полицейских.
-Мисс, здесь очень опасно, вам не следует тут находиться. – сказал один из них.
-Я знаю шефа полиции, - заявила я. – А там – я показала на Роджера вдали, - мой муж.
-Лара? – сказал шеф полиции, когда увидел меня. – Что происходит?
-Роджер сошел с ума, и решил возглавить вооруженное восстание, чтобы свергнуть правительство.
Шеф полиции поскреб затылок. – Даже если это так, все равно творится что-то странное. – сказал он. – Я хотел поговорить с ними, но, похоже, все наши электрические устройства сломались.
-Они используют Ковчег. – сказала я. – Он нейтрализует всю энергию, основанную на электромагнетизме.
-Замечательно. – сказал он хмуро. – И как же мне тогда действовать? Без машин все превращается в средневековую схватку.
-Думаю, так оно и есть. – сказала я. – Теперь они могут сражаться так, как они привыкли.
Шеф полиции только вздохнул.
-У меня есть предложение, - сказала я. – Дайте мне только захватить у них Грааль...
-Что?
-Грааль. – сказала я. – Святой Грааль.
-Чудесно. – сказал шеф полиции. – Полагаю, вы знаете, что делаете?
-Не совсем, - сказала я. – Но, в любом случае, дело в том, что Грааль каким-то образом влияет на этих людей, вызывая у них массовый религиозный психоз.
-Я могу как-то помочь?
-Дайте мне лошадь. Потом, когда я поеду, забросайте их правый фланг гранатами с газом, а тем временем ваша пехота будет переправляться через речку. Если останутся гранаты, дайте газа и на левый фланг. Кавалерию и снайперов оставьте на потом. Если меня убьют, начинайте стрелять по их коннице. Сбейте как можно больше рыцарей, и потом сможете применить кавалерию. И сообщите своим людям, что противник не будет сдаваться.
Я заняла у них пару ручных гранат и полуавтоматические пистолеты.
-Вообще-то это незаконно, - напутствовал меня шеф полиции.
-В войне все средства хороши, разве нет? – сказала я и вскочила в седло. – Готовы?
Но события начали развиваться с опережением графика. Я увидела, как Кевин скачет вниз по склону. Он проскакал по берегу речки, высоко подняв над головой Грааль.
-Присоединяйтесь к нам, - услышала я его призывный клич, - присоединяйтесь, ибо это единственно верный выбор! Те, кто погибнут, сражаясь за нас, будут вечно блаженствовать в раю, и освятятся их имена. Те же, кто будет нам противостоять, навеки сгинут в аду!
Грааль ярко блестел на солнце, и блики от него отражались на лицах полицейских. Я видела, как они прикрывают глаза, и отступают назад. Кое-кто из них бросил свои щиты и походкой зомби двинулся к армии Роджера.
-Стреляйте в него! – крикнула я снайперам. – Убейте парня на лошади!
-Он не вооружен, - сказал сержант. – Мы не можем стрелять без предупреждения.
-Он же еще мальчик. – добавил один из снайперов.
-Ради бога, убейте его, пока вы еще живы, вашу мать!
-Мы не можем, мэм.
Я хотела было отобрать у одного из них снайперку и сделать все сама, но поняла, что теряю время. Чтобы остановить Кевина, надо было подобраться поближе. Я направила свою лошадь в нужном направлении.
По крайней мере, шеф полиции не стал теряться. Я услышала звуки выстрела из гранатометов, и чуть погодя – хлопки разрывов гранат с газом позади меня. Только что поле боя отлично просматривалось, и через мгновение все вокруг заволокло густым белесым дымом. Только тогда я поняла, что ни у меня, ни у лошади нет противогазов.
Лошадь была настоящей полицейской лошадью и не испугалась взрывов. – Давай, родная, - шепнула я ей на ухо, прижавшись к ее холке. – Вернемся назад и посмотрим, кто среди наших еще спит.
Мы объехали стороной спецотряд полиции, который выступил вперед. Им уже приходилось сражаться с собственными бойцами, на которых подействовали чары. Хорошо еще, что Кевина с Граалем больше не было видно.
Потом мы въехали прямо в облако слезоточивого газа. Я задержала дыхание и зажмурилась. Я не знаю, как с этим справилась лошадь. Может, их в полиции тоже учат задерживать дыхание. Газ вроде бы действовал – я слышала, как кашляют и задыхаются солдаты армии Роджера. У полицейских же были противогазы. Я объехала наш левый фланг, и направилась в промежуток между нашей пехотой и кавалерией, прямо к реке. Куда делся Кевин? Я успокаивала себя мыслью, что если его нет в поле зрения, то и Грааль не сможет снова подействовать на наших.
Я направила лошадь в воду, и в этот момент увидела, как ко мне что-то летит. Это было стальное копье. Оно воткнулось лошади в бок совсем рядом с моей ногой. Лошадь повалилась, и я слетела с нее в ледяную воду. Лошадь билась на мелководье, жалобно ржала, и очень скоро околела.
-Сволочи, - сказала я, поднимаясь на ноги, почти ничего не видя от газа, разъедающего мне глаза.
Потом я услышала громоподобные звуки рогов, и совсем рядом со мной из тумана возник всадник. Это был Кевин. Грааль был прицеплен к его одежде.
Я вытащила свои пистолеты.
-Проститутка, - сказал Кевин, разворачивая коня на меня. – Шлюха, подстилка Сатаны.
-Не стоит так со мной говорить.
Кевин обнажил меч. – Готовься к смерти, - сказал он.
-Это просто смешно, - сказала я, и вскинула пистолеты.
Однако, пристрелить его оказалось не так легко, как я думала. Он мне все еще нравился. Только я успела это подумать, как он пронесся рядом со мной, взмахнув мечом. Я кое-как успела увернуться, но меч зацепил мне правое плечо. Я свалилась на колени и выронила один из пистолетов.
-Маленький говнюк, - задыхаясь, сказала я. – Все расскажу отцу. – Моя одежда начинала пропитываться кровью.
Кевин снова развернулся, чтобы докончить начатое, но, заметив, что я все еще целюсь в него из второго пистолета, замешкался.
-Я не хочу тебя убивать. – сказала я. – Отдай мне Грааль, и все.
Кевин фыркнул. – Уж лучше умереть.
-Это не игра, Кевин. Ты действительно умрешь.
-Пусть так. – сказал Кевин. – Моя душа чиста.
-Подумай получше. – в моем голосе проскользнули умоляющие нотки. – Подумай еще раз. Сколько тебе лет? Тебе же еще рано умирать.
-Лучше погибнуть раньше, но не быть навечно проклятым. – сказал Кевин. –А ты медлишь из-за сомнений, всегда роящихся в сердцах неверных. Зло никогда не может прямо смотреть добру в глаза.
-Кевин, - сказала я. – Не делай этого. Я тебя действительо убью. Отдай мне Грааль и ты сам поймешь, что происходит.
-Если я и умру, то во имя Господа, - сказал Кевин и пришпорил своего коня.
Я нажала на курок и во лбу его появилась огромная дырка, а затылок вылетел вместе с мозгами. Лошадь поднялась на дыбы, и он свалился в речку. Я забрала Грааль. По моим щекам текли сердитые слезы. Если и есть зло на свете, подумала я, то оно именно в использовании и убийстве детей, которые не понимают, что творят.
Потом вдруг весь дым и туман как-то рассеялся. Я оказалась в окружении полицейских и солдат.
-Смотрите! – крикнула я. – Смотрите все!
Бой приостановился и все уставились на меня.
Я бросила Грааль на большой плоский камень на берегу речки и подняла над головой другой камень. Все в ужасе ахнули.
-Остановите ее, ради Бога, - услышала я чей-то крик, но было уже поздно.
Я стала молотить по Граалю своим камнем. Во все стороны полетели бриллианты, и под ними обнажилось золото, сверкающее само по себе. Спустя несколько секунд Грааль расплющился в совершенно безобразный плоский кусок золота. Еще пять или шесть ударов, и он разлетелся пополам. Грааль был уничтожен. Два тысячелетия к нему стремились, его желали отыскать, и теперь его больше не существовало.
Я подняла один из оставшихся кусков. – Это была просто чашка, - крикнула я. – Просто вещь. Ничего такого важного и драгоценного, что стоило бы человеческой жизни.
Полагаю, я думала, что на этом все кончилось. Грааль был уничтожен, чары распались, проблема была решена, и можно было наконец возвращаться домой в мире и согласии. Ну и тому подобное. Я подумала, что людям не слишком понравится, что я расплющила Грааль, но, по крайней мере, они при этом не стали бы очередными жертвами во имя истинной церкви.
Ко мне сбежались люди отовсюду, чтобы не дать мне уйти. Подъехали Роджер, Мерулеус и Артур. Мерулеус был одет как священник, в сирийском головном уборе и цветастых одеждах, покрытых арабскими письменами.
-Злобная сука, - сказал Роджер.
-Полагаю, ты еще не забыл, как нужно разводиться? – сказала я.
Артур спешился. Я заметила, что он плакал. Он поднял остатки Грааля. – Это постыдно. – сказал он. – Постыдный конец для самой священной вещи на земле.
-Тебя надо сжечь на костре. – сказал Роджер.
-Черт, я думала, ты после всего этого придешь в себя. – сказала я.
-Глупая женщина. – сказал Мерулеус. – Грааль не контролировал людей. Он просто освобождал их разум, чтобы они думали сами.
-Правильно, - сказал Роджер.
-Что, правда? – зло спросила я.
Роджер рассмеялся. – Ты что, и правда думаешь, что я позволю, чтобы в Англии было полно иностранцев, коммунистов, гомиков и остальных отбросов человечества? – сказал он. Он говорил уже не со мной; он обращался к своим войскам. – Многие годы меня удерживали врожденная политкорректность и наследие 60х. Но теперь Грааль освободил меня.
Я попыталась вмешаться. – Ты что, хочешь сказать, что все это время ты был скрытым нацистом?
-А разве это не скрывается в каждом из нас, в сердце? – презрительно бросил Роджер. – Разве ты этого не чувствуешь?
-Мы ошиблись в вас, Лара, - сказал Мерулеус. – Мы думали, вы разделяли с нами наше отношение к низшим расам.
-Ты много перестреляла бандитов. – сказал Роджер. – Я думал, ты одна из нас.
Меня передернуло. Очень легко заставить человека чувствовать себя виноватым, особенно если этот человек стоит по колено в ледяной воде с раной в плече. – Я никогда не убивала просто так, "во имя Иисуса".
-Тогда зачем же ты убивала? – сказал Мерулеус с наигранным интересом. – Есть более стоящие цели? Просвети нас.
Я собралась с силами и встала в гордую позу, положив руки на бедра. – А не пошли бы вы все в ****? – сказала я.
В этот момент Роджер заметил тело Кевина, прибитое течением к берегу, и кровь прилила к его лицу. Он медленно спешился и склонился над трупом своего сына. Потом он взглянул на меня, долгим взглядом, полным ненависти – я даже покраснела. Кажется, я даже чуть было не стала извиняться. Роджер подошел к Артуру и поднял его на ноги. – Лара права. – сказал он. – Этот Грааль был всего лишь вещью. Но настоящий Грааль все еще сияет на небесах.
-Тогда покончим с этим, - сказал Артур и бросил исковерканные куски золота в воду.
Они влезли на своих лошадей.
Роджер поднял свой меч. – Во имя Господа, Англии и святого Георгия, - крикнул он. – убить их всех!
-Во имя Христа, - отозвался Артур, - Смерть им!
-Смерть им! – закричали солдаты в один голос. Они развернулись и снова двинулись к холму, к шефу полиции и их людям. На горизонте я заметила силуэт лошади с двуколкой. Рядом боролись три человека, и даже с такого расстояния я узнала их.
- Фолшингем, - сказала я едва слышно. Почему они дрались? Сейчас было совершенно не время.
-Отведите ее туда, к Ковчегу, - приказал Мерулеус солдатам. – Привяжите к дереву. Мы сожжем ее во время пира победы. Если она сбежит, ее место займете вы.
Меня потащили прочь.
-Да, и еще, Лара? – сказал Мерулеус.
-Для тебя – Леди Крофт, сукин сын.
Мерулеус рассмеялся. – Не пытайся использовать Ковчег. – сказал он. – Он берет свою силу, потребляя недостойных, пытавшихся это сделать.
-Ну и черт с ним, - сказала я.
Я наблюдала за битвой с высоты птичьего полета.
Армия Роджера уничтожала остатки полицейских отрядов. Артур и остальные всадники демонстрировали полицейской кавалерии преимущества пик перед дубинками. Снайперам удалось пристрелить десяток солдат, прежде чем до них добрались. Группа людей из спецотряда, ощетинившись щитами, сформировали защиту для шефа полиции, но ясно было, что долго они не протянут.
Я снова обратила внимание на папу, Фолшингема и Уинстона. Уинстон неуклюже спускался по склону вниз. Фолшингем схватил было его за плечо, но Уинстон развернулся и красиво врезал ему в челюсть. Фолшингем, конечно, редко вступал в бой, но то же самое можно было сказать и про Уинстона. У меня отвисла челюсть.
Подбежал папа, и тоже стал пытаться остановить Уинстона. Уинстон махнул на него чем-то, и папа отскочил назад, подняв руки. А потом, к моему удивлению, Уинстон замахнулся тем, что держал и всадил это себе в грудь.
Я внезапно поняла, что это было. – О, боже. – сказала я. – Уинстон, нет!
Вокруг Уинстона сформировалось расширяющееся кольцо света, как ударная волна от ядерного взрыва. Даже отсюда я услышала громоподобный звук и почувствовала, как дрогнула земля. Снова ярко вспыхнул свет, и вместо Уинстона на склоне холма я увидела уже огромного рассерженного дракона.
Дракон направился к застывшей армии Роджера, удивительно быстро и ловко, словно ящерица. При каждом его шаге осыпались листья с ближайших деревьев. Я слышала даже его шумное дыхание, напоминавшее вздохи громадного аккордеона, и скрежет его зубов. В пасти его проскакивали искры, видимо, чтобы воспламенять его утробные газы. Длинная струя плотного желтого пламени из его глотки захлестнула ряды солдат Роджера, за ней еще одна, и еще одна. По склону беспорядочно забегали горящие фигуры, наталкиваясь друг на друга. Я слышала их душераздирающие крики.
Артур со своими людьми сформировали конную группу. Их лошади запаниковали, но всадники успокоили их шпорами и хлыстами. Артур издал боевой клич – я не слышала, что именно он крикнул – и все они поскакали прямо на дракона, подняв свои пики. Но они больше напоминали пчел, пытающихся одолеть аллигатора. Вскоре от Артура, Роджера и всех остальных ничего не осталось.
Я видела, что Мерулеус стоит в стороне от схватки, воздев к небу руки. Мне показалось, что я даже слышу, как он пытается что-то наколдовать.
-Лара! – услышала я чей-то возглас. Это были Фолшингем и папа на какой-то лошади. Мои охранники давно убежали, и они развязали меня.
-Как ты позволил ему сделать это? – крикнула я, схватив Фолшингема за грудки. – Он же просто старик!
Фолшингем молча дал мне выговориться. – Что случится, если Кинжал вынуть? – спросил он, когда я замолчала.
-Он умрет. – сказала я.
-А если его сразу в реанимацию? – спросил папа.
-Е го сердце будет разрезано пополам. – сказала я сквозь слезы. Я без сил опустилась на землю.
Фолшингем прикрыл глаза и тяжело вздохнул. – Но что за сердце, - сказал он.
-Смотрите, - сказал папа.
Я увидела, как дракон дохнул огнем на Мерулеуса. Тот, как мне показалось, продержался дольше, чем должен был. Старый волшебник борется до самого конца, это уж точно.
|
